— А потому, Гарри, если тебе нравится девочка — не жди от неё какого-либо знака. Просто подходи и знакомься.
Дамблдор достал и бросил в рот пару леденцов, дабы сбить накатившую изжогу. Предложил пацану — тот не отказался. Напрасно злые языки клевещут, будто в эти леденцы добавлен веритасерум. В тех объёмах, в которых их потребляет директор, никакого «серума» для случайных собеседников не напасёшься.
Зелья слишком дороги, чтобы разбрасывать их из дождевальных установок. Они добавляются капельно, в нужную кружку или тарелку.
— В крайнем случае, она тебя отошьёт. Уже после первого раза ты убедишься, что это совершенно не больно. Отшила — улыбнулся и повторил попытку на следующий день, — директор вкусно причмокнул леденцом. — Они ожидают от нас именно этого, Гарри — настойчивости в осаде крепости. Осознал?
Дождавшись ещё одного задумчивого кивка, директор протянул руку, потрепал парню шевелюру и… заметил это.
Шрам. Почти заживший. Мерлиновы бакенбарды! Ну хоть бы кто-нибудь сказал! Он, директор, сидит в этом долбаном президиуме, а Поттер — в самом конце стола. Как тут разглядишь? Молли, Минерва, Перси, дубина Рональд — хоть бы кто-нибудь намекнул! Долбаная команда, Моргана их забодай!
Так… как бы его? О шраме вещают из каждого ржавого котла, поэтому директор о нём не знать не может. Следовательно… да пусть сам додумывает!
— Как твой шрам, Гарри?
— А… по-разному, — пацан потёр лоб рукой и шмыгнул носом. — Вроде и заживать начал, и болит сильнее.
— Болит? — проявил участие директор.
— Ну… не всегда. Только если напрягаюсь. На уроках ЗОТИ, например. И в Большом зале почему-то. И в зельеварнях.
Уже лучше! Несмотря на странное рубцевание, насельник Квиррелла влияния не потерял, и шрам — «не пустой». Наверное, сильный магический фон сказывается — всё зарастает как на собаке. Но с зельеварнями нужно прояснить. Чего там Северус всё никак не уймётся? По цикорию соскучился?
А вообще, чего гадать? Сейчас на месте и проверим. Этот вопрос на самотёк пускать нельзя — пустил тут один такой, и в школу приехал долбаный ворон-молчун вместо душки-мародёра. Нужно только соломки подстелить, чтоб не как в прошлый раз…
— Давай-ка мы тебя Помфри покажем, — озабоченно произнёс директор.
Риск, вообще-то — а ну как согласится? Но парень не подвёл.
— Нет, — усиленно замотал он головой. — Доктора мне всегда укол норовят сделать.
— Мадам Помфри уколов не делает, — уверил директор. Клизмы зато у неё ведёрные.
— Да… вообще-то, не так уж сильно и болит, господин директор. Просто вы спросили, вот я и…
Пацан предсказуемо пытался съехать с врачебной темы. Похоже, не настолько запредельно он и умён.
— Давай-ка так, — произнёс директор, доставая Старшую палочку. — Я кое-что по-быстрому проверю, и если мне это не понравится — мы идём к Помфри. Уговор?
Парень без энтузиазма двинул плечами. «Люмос» продолжал чудить: в зелёных глазах на мгновение отразилась глубокая синева. Директор почувствовал смутное беспокойство, но медлить не стал.
«Империо! Легилиментс!» — послал он проверенную спарку невербальных импульсов, приготовившись нырнуть в тёмную глубину лишённого «вторым непростительным» барьеров разума.
Каст не прошёл. Заклинание не увязло в щитах и не было отклонено защитой — его просто не случилось. Палочка не отозвалась привычным теплом и не поглотила причитающуюся порцию директорской магии. В руках будто оказалась простая деревяшка.
Дамблдор похолодел: такое с ним было впервые, но означать могло только одно… Кто, когда? Он ведь буквально днём ещё… Так, без паники.
— Света здесь маловато, ничего не вижу на старости лет, — крякнул директор. — «Люмос Селино!»
Каст, направленный в потолок, оформился безукоризненно — лоб сидящего перед ним мальчугана осветился в два раза ярче. Гора с плеч!
Хорошо, а что делать с…
А ничего! Величайший волшебник современности, Альбус Дамблдор не дожил бы до сегодняшних дней, если бы подобные вещи ему нужно было повторять по два раза. «Смутное беспокойство» в виде знакомого укола в задницу плюс последовавший за ним отказ палочки — вполне достаточно, чтобы на сегодня эксперименты прекратить. С пацаном что-то *очень* непросто, и у директора есть на этот счёт кое-какие смутные предположения — но обдумывать их мы будем не в пыльном классе и не в этом году.
— Вот, другое дело, — удовлетворённо кивнул он. — «Ревелио магнитосферус гидробурбулятум!»
Произнеся эту — тоже хорошо проверенную — ничего не значащую чушь и выписав палочкой несколько изящных вензелей, Дамблдор озадаченно нахмурился. Спрятал палочку, взял парня за подбородок и провёл визуальный осмотр.