— Извините, ваше преподобие, — внимательно осматривая затвор и внутренности ствола, ответил я. — В комнату с этой стекляшкой я намерен входить только с прицелом перед глазами.
Так и есть. Все четыре вечера я входил в аудиторию с ружьём наизготовку и облачённый в Пустоту, ибо не знал, как именно развёрнуто зеркало в этот раз. Выбирал место с обратной стороны стекла и садился за книги. Обжегшись на молоке, дую на воду.
— Не понимаю, почему вы его так боитесь, — отозвалась Елена. — У него внутри — низший гремлин. Абсолютно безопасный.
Я не ответил. Я имею право на детские фобии.
— Кстати, мистер Поттер, — отозвался дон Пивз. — Не поде́литесь секретом: что вы видите в этом зеркале?
— Ничего, — вздохнув, ответил я чистую правду. — Чёрную матовую поверхность и облезшую амальгаму.
Привидения молчаливо переглянулись.
— Это очень необычно, — осторожно сказала леди Елена. — Вам не встречались такие артефакты ранее?
— Встречались, — согласно кивнул я. — Пришлось серьёзно поссориться с одним из них. Там сидело что-то опаснее вашего… низшего гремлина. На моих глазах в зазеркалье затянуло живого человека, потом туда вышел хозяин и… в общем, умирал тот бедолага мучительно.
— Хозяин?
— Хозяин зазеркалья, — я защёлкнул ружьё и спрятал его в хранилище. — Видя, что он творит, я выстрелил по стеклу дуплетом. С той поры эта мебель на меня обижена, а я общаюсь с ней только через прицел.
Мебель обиделась, в меня плюнуло осколками — и я попал сюда. Вернусь, найду паскудную фанерину и сожгу дотла, чтоб восстанавливать ни у кого соблазна не возникло.
— Если позволите, у меня есть тема поинтереснее, — перевёл я разговор. — Фиби, появись, пожалуйста.
Домовичка появилась молча. Когда я был без свидетелей — привидения не в счёт — она не тратила моё время на протокольные приветствия. Умная голова.
— Вот, леди и джентльмены, — я кивнул на чистую, но заношенную наволочку. — Хочу обновить их одежду.
И, упреждая знакомую сцену «обморок у домовика», я поспешил заверить труженицу, что её работа меня полностью устраивает, и выдавать новую одежду я не собираюсь — только обновить истрепавшуюся.
Думаю, успешно пройденная напасть в лице десанта братской помощи достойна того, чтобы подарить домовикам награду.
— Давно пора, — кивнул Толстый Монах. — Думаю, комплект из сотни льняных туник выйдет недорого.
— Не обязательно льняных, — улыбнулся я и выложил на стол горку золотых монет. — Фиби, вот тебе деньги. Я хочу, чтобы каждый домовик выбрал себе тот фасон, который сочтёт наиболее подходящим для себя. Если денег не хватит…
Домовичка побледнела и мелко затряслась. Что за?..
— Милорд, отмените приказ! — резанула леди Елена.
— Отменяю приказ, — не стал я спорить с голосом разума. — В чём дело?
— Мало вас пороли, — выдохнула Елена. — Ми… проклятье! Мистер Поттер, давайте вы всё же будете советоваться с кем-нибудь из нас перед отдачей хотя бы глобальных приказов. *Перед*, а не во время! Вы же угробите общину, подарив им несколько подобных стрессов подряд!
Да что не так-то? Я уже отдавал подобный приказ, и его выполнили с огоньком, без обмороков и падения производительности.
Толстый Монах покачал головой, достал откуда-то изящный кубок и наполнил его из кувшина. Протянул призрачной собеседнице. И продолжил выговор непутёвому Хранителю вместо поправляющей нервы дамы.
— Эти трудолюбивые создания умны, мистер Поттер. Они способны проявлять недюжинную смекалку и сообразительность при выполнении поставленного в общих чертах задания. Но вот проявить *абстрактную* инициативу они не в состоянии. Понимаете?
— Если честно, не очень.
Фиби постепенно приходила в себя. Тряска прекратилась, на лицо возвращался прежний румянец.
— Им можно поручить изготовить себе новые мундиры, в общих чертах описав желаемый внешний вид — детали они додумают сами. Но им нельзя приказать *придумать* себе одежду. Или выбрать занятие по душе. Или сочинить музыку.
— Они созданы быть преданными, мистер Поттер, — отозвалась леди Елена. — Их призвание — служить. Жесточайшее наказание для домовика — отказ ему в праве служить и быть полезным. Они искренне не поймут, за что им это — лишение возможности заботиться о ком-то и перевод в категорию животных, существующих без цели.