Свой же автограф я научился скрывать от системы наблюдения. После моего первого серьёзного ремонта, как-то вечером в моей комнате появилась Фиби. Дождавшись, когда я удивлённо на неё посмотрю, она сказала:
— Фиби просили напомнить мистеру Поттеру, что мистер Поттер пока что не осмотрел все ящики в своих столах.
Намёк был вполне прозрачный, и с первой же попытки в своём письменном столе я обнаружил старую потрёпанную брошюру с залитым чернилами названием. Уже догадываясь, что это такое, я просто положил на обложку руки, давая магии артефакта меня опознать.
Через минуту на столе лежал толстый крупноформатный фолиант с лаконичным названием: «Хогвартс». Название немного отличается от «Комплекта чертежей», но, вполне возможно, и само название, и содержимое Домовой книги просто подстраивается под знания, восприятие и полномочия читающего.
— «Как же я мог о тебе забыть», — подумал я. — «Спасибо, Фиби, это было важное напоминание».
Оглавление содержало чуть больше видимых пунктов, чем в прошлом году. Например, мне стала частично доступной глава о системах безопасности. После взгляда на другие изменения меня посетила догадка: мне доверили то, что необходимо в моей деятельности, но что ранее брал на себя бодрствующий замковый разум.
Что-то, что управляет видимостью книжных страниц в Домовой книге, продолжает жить и принимать решения. Это обнадёживает. Возможно, однажды мне подскажут, как разбудить остальное.
Так или иначе, я настроил системы наблюдения так, чтобы в совином теле меня не видел ни один «радар». Если потребуется скрывать и человеческое присутствие, это всегда можно будет сделать вручную.
Решив не тратить зря время и написать эссе к понедельнику, я достал пергамент и начал расчищать стол.
«Как дела, Мия?» — заметил я надпись краем глаза. Ага, выпавшая из книги Грэйнджер закладка оказалась тем самым протеевым листком, который я сделал ей для связи с родителями. Надпись, наверное, уже давно ждёт своего ответа. Ладно, Гермиона проснётся и сама напишет.
Я хотел было вложить листок в книгу, но тут на нём появился свежий текст:
«Напиши хоть пару слов, когда прочтёшь. Мама волнуется».
Почерк был не женский. Хотя кто их, врачей, знает… Вздохнув, я обмакнул перо в чернильницу и написал — как всегда, уже привычным каллиграфическим почерком:
— «Мистер Грэйнджер, это Гарольд Поттер. С Гермионой всё в порядке. Она просто уснула в гостиной с книгой в руках, и домовики отнесли её в постель. Если у вас что-то срочное, можно вызвать старосту и разбудить её».
— «Нет, не надо. Как она там?»
Как всегда, вопрос на миллион…
— «Она выбрала неудачный факультет. “Смелость и отвага” вместо “Мудрости и ума”. Книголюбов тут не жалуют».
— «Как и в её предыдущей школе».
Возможно. Но предыдущая школа не была полным интернатом, а Гермиона в ней — бесправной маглорождённой.
— «Погодите! Но вы же вроде на одном факультете? Вы не показались мне»… — Помедлив, собеседник зачеркнул последнее предложение, но его мысль я понял.
— «В силу политических причин мне не позволили выбирать. Но мне плевать на общественное мнение, а вот Гермионе — нет».
С той стороны помолчали.
— «Мистер Поттер, я всё ещё не могу просить вас»…
— «Я помогаю ей, если она ко мне обращается. Проблема в том, что скоро она освоится, и ей перестанет хватать одних книг. Она начнёт искать себе реальное дело, и её потянет на подвиги и спасение мира. Вот тут я ничем помочь не смогу».
— «Но вы»… — собеседник опять запнулся. — «Вы выглядите человеком, который занят нужным и правильным делом. Неужели вы не сможете найти такое же и для неё?»
Настала пора задуматься мне.
— «Мне бы очень пригодился помощник, мистер Грэйнджер», — написал я, тщательно подбирая слова. — «Но в выборе между дружбой и мнением любого старшего авторитета Гермиона легко изберёт второе. Я не могу доверить ей ничего серьёзного».
Почерк собеседника внезапно сменился. Ага, всё же и доктора умеют писать красиво, если это не шифровка для истории болезни.
— «Это что же за дела у тебя такие, что их нужно скрывать от любого старшего авторитета?»
Помнится, в прошлый раз мы тоже не сошлись во взглядах с миссис Грэйнджер. Я вызвал «Темпус». Вообще-то, разговор пора сворачивать: компания-пати малолетних авантюристов вот-вот закончит своё формирование и двинется к выходу, на подвиги.
— «Я предпочитаю следовать Уставу школы, мэм. В отличие от устных распоряжений, он является магически обязывающим».
Наверное, некоторое время на том конце шла борьба за авторучку. Женская рука победила.