В лагере военнопленных нашлось немало баварцев. Они обстоятельно рассказали о Мюнхене и Розенхайме, о нравах, праздниках и любимых развлечениях жителей. Павла заинтересовал один из пленных — Артур Штефи. Его мать содержала в Розенхайме пансионат. Брат Франц был художником, имел некоторые связи с нацистскими властями города. У Артура оказалось много снимков особняка, возле которого фотографировалась семья. Поскольку Штефи попал в плен недавно вместе со штабом полка, ни мать, ни брат не могли еще знать о его участи.
По настоянию Волкова Павел провел с Артуром два дня. У них возникло даже нечто вроде симпатии друг к другу. Пленный рассказал о своем детстве, воспитании, увлечениях, горько сожалел, что после гимназии решил избрать военную карьеру.
Павел попросил Штефи написать письмо матери: мол, пока жив и здоров, посылает со своим другом небольшой подарок, просит принять и обласкать его, он приедет с женой и денщиком. Другое письмо Артур адресовал брату, где жаловался на тяготы фронтовой жизни и тоже просил оказать поддержку другу, с помощью которого надеется облегчить свою судьбу.
После посещения лагеря военнопленных Волков начал вести более усиленную подготовку. Он же обеспечил группу крупной суммой денег, а также золотыми изделиями и бриллиантами.
— На «лапу» давать придется, — сказал он. — Немцы при нынешнем скромном пайке на взятку непременно клюнут.
Алексей Владимирович познакомил также с методами вербовки. Он призывал к осторожности. Нацисты сумели вселить в немца животный страх перед гестапо и полицией. Он советовал искать помощников среди тех, кто недоволен существующими порядками, обижен на начальство, бедствует с большой семьей. Другое дело, если придется говорить с Березенко. Правда, еще неизвестно, сможет ли он помочь в отношении «фауста», но раз сообщил о Фехнере, то, видимо, имеет какое-то отношение к этому оружию.
Для записи формул и чертежей группу снабдили особыми химическими чернилами в таблетках аспирина. Их не мог выявить никакой анализ. Если текста и чертежей будет много, то придется закамуфлировать их в какой-либо книге. Для дубляжа следует воспользоваться микропленкой в трофейном «Миноксе» величиной с зажигалку. В свое время такой фотоаппарат изъяли у немецкого агента.
Предусмотрел Волков и пути отхода в случае провала. Один из них намечался через «зеленую границу» в Швейцарии мимо пограничной охраны. Там был человек, который в случае необходимости мог укрыть от преследования. Дал Алексей Владимирович и адрес в Германии: Гейдельберг, Блауштрассе, 6/8, Макс Ульмайер. Им следовало пользоваться для связи с Центром.
Хотя группе, имеющей ограниченную задачу, придется иметь дело с людьми невысокого общественного положения, тем не менее Волков от всех требовал неослабной бдительности. Как бы ни пытался он все предугадать, элементы неожиданности и риска исключить было нельзя. Провал мог случиться в любое время, в любом пункте маршрута.
К началу марта 1943 года Волков посчитал подготовку группы законченной. Были проиграны разные варианты действий, опробованы средства связи, проверены документы, снаряжение, одежда, обувь. Оставалось выбрать, каким путем перейти линию фронта. Алексей Владимирович сразу же отверг предложение сбросить группу на парашютах. Разумней воспользоваться наземным путем, тем более, что благоприятствовала общая обстановка. После разгрома под Сталинградом немцы покатились на запад. Они в панике бросали обмороженных и раненых, тяжелую технику, танки и грузовики, оставшиеся без горючего. Вместе с войсками ударились в бег советники по экономическим вопросам и оккупированным территориям, чиновники нацистских министерств угля и стали, хлеба и труда, расовой политики и финансов, разные «референты» по части грабежа природных богатств России. С этой оравой и предстояло смешаться Павлу, Нине, Йошке.
Волков связался с работниками Генерального штаба. Те указали наиболее удобный участок для перехода линии фронта. Армейские разведчики под командованием специального сотрудника разведуправления провели группу к хутору Ясному. Здесь в укромном месте закопали «северок» на тот случай, чтобы вызвать помощь, когда группа пойдет обратно, раздобыли лошадей с бричкой. Перед рассветом выехали на большак и пристроились к колонне отступающих румын. В Славянске Йошка оставил лошадей у одного инвалида, заплатив за содержание немалую сумму. От этого города уже ехали в поезде до Лейпцига. Документы действовали безупречно.