В общем-то, Егорова я ожидала. Понятно было, что он появится, да и о чём пойдёт разговор, тоже догадаться было не трудно. Поэтому я лишь кивнула в ответ на пожелание доброго вечера и спросила:
– Борщ будете?
– Буду.
Вот ей-богу, серые глаза его сверкнули так, что я невольно отступила на полшага. Хоть и утверждал Пётр Григорьевич, что оборотней не существует, но похож сейчас был именно на оголодавшего матёрого волка.
Борщ и голубцы улетели со свистом, к чаю я подала позавчерашние слегка зачерствевшие плюшки, но и они ушли на ура. В общем-то, всё было понятно: господин майор, похоже, не женат. Следовательно, кормится, в лучшем случае, в столовых, а в худшем – потребляет, извините за выражение, «Доширак». Прямо на рабочем месте.
Так что домашняя нормальная еда его сюда притягивает, а уж никак не моя несравненная красота…
– Теперь рассказывайте, – приказал Егоров, залпом допив чай.
С немым укором я приподняла брови.
– Ну да, спасибо! Моя благодарность будет безграничной в пределах разумного, – отмахнулся он. – Как вы ухитрились найти Афанасьева?
– Чисто случайно. Да-да, не ухмыляйтесь так скептически! Я в этот подвал пришла второй раз за полтора месяца работы в больнице. Причём первый был, когда старшая сестра показывала мне больничное хозяйство. Тогда я только в дверь заглянула, иначе запомнила бы эти полуокна.
– А вчера зачем пошли?
– От злости, – ответила я чистую правду, а потом коротко обрисовала наше столкновение с сестрой-хозяйкой.
– И?..
– И поняла, когда вошла туда, что именно это помещение я видела, пытаясь вашего подполковника найти.
– Он не мой, а, скорее, ваш. Кирилловский.
– Хорошо, нашего. Всё равно. Велела всем заткнуться и услышала его дыхание, вот и всё. Дальше вам надо благодарить гениального врача, доктора Кауфмана, который подполковника спас.
– Даже не сомневайтесь, его мы поблагодарим, – ответил Егоров и, помолчав, добавил раздосадовано. – Но вы-то каким образом оказались снова на месте происшествия?
– У нас маленький город, – пожала я плечами. – Тихий маленький город.
Чтобы занять чем-то руки, я заново поставила греться воду, сполоснула заварочный чайник, отмерила пару ложек чая, пол-ложки зверобоя, несколько вишнёвых и смородиновых листьев… Майор смотрел на меня и опять молчал.
– Вы сегодня неразговорчивы, – сказала я, чтобы разрушить, наконец, эту тишину. – Что там происходило, в церкви, не выяснили?
– Дьявола вызывали, – зло буркнул он в ответ.
Зазвенела ложка, которую я уронила на тарелку.
– Да ладно?
– Специалисты осмотрели место. Знаки на полу, кострище, в нём – обгорелый скелет кошки… Типичное место проведения ритуала.
Я села и взялась за виски.
– Слушай, но это же чушь! – забывшись, перешла на «ты», однако майор не стал меня поправлять. – Какой ритуал сатанистов может быть проведён в древней, намоленной, действующей церкви? Какая тёмная сущность сунется в такое место?
– Совсем забыл, что ты пока ничего про это не знаешь, – невесело усмехнулся Егоров. – Конечно, большинство людей и не узнает никогда ничего такого, но тебе надо. Видишь ли, есть сущности, которым наплевать на святую воду и намоленные места. Они просто жрать хотят, вот и всё.
– Ты хочешь сказать, что от них не поможет ни крест, ни обережный круг? – спросила я севшим голосом.
– Прости, а от тебя поможет? Ты же ведьма, тоже магическое существо!
– Ну-у… Обережный круг – смотря какой, они разные бывают, а крест… – я вытянула простенькую серебряную цепочку, на которой висел мамин кипарисовый крестик. – Вот. Я его ношу постоянно.
– Ага. И я о том. Поэтому тебе нужно учиться защищаться, согласна?
– Конечно.
– Хорошо. То есть, плохо, вообще-то, уже к полуночи идёт, я устал, как собака… – он потёр ладонями лицо. – Давай так: я дам тебе пару… предметов, которые ты будешь носить, не снимая. Как можно ближе к коже. Поняла?
– Да.
– Сейчас… – Егоров покопался в карманах пиджака и извлёк монетку.
Обычную монетку. Ладно, не очень обычную: она была серебряной, на аверсе красовался какой-то полустёртый профиль, а над ним была просверлена дырочка.
– Надеваешь на цепочку или шнурок… Да вон, хоть к крестику повесь! Давай, помогу.
Он зашёл мне за спину и аккуратно расстегнул цепочку. Холодные пальца коснулись моей шеи, и я почувствовала, как по спине побежали мурашки. Егоров же нацепил монету и отдал мне всю связку.
– Держи, надевай, – я послушно завела руки за голову и застегнула замочек. – Вот второй предмет, с этим чуть сложнее. Тебе руки приходится мыть постоянно, где-нибудь снимешь и забудешь на раковине, а такие вещи оставлять нельзя.