В этот момент кто-то подскочил к Савенкову и, схватив его за плечи, развернул к себе. Они несколько секунд стояли, вглядываясь друг в друга.
Савенков всегда считал, что у него плохая память на лица. То есть, лица он запоминал, но не всегда мог сообразить, кому они принадлежат. Но эту физиономию он узнал сразу. Она мало изменилась за двадцать пять лет. Правда, наметились залысины, но уменьшение волос в этом месте компенсировалось появлением пышных усов. Но основным было не это – прежним осталось круглое, как блин, лицо с явными азиатскими скулами, меленькие хитрющие карие глаза, а главное – брови, живые, постоянно двигающиеся брови.
Это, несомненно, был Карин, Юра Карин, с которым Савенков около года прожил в одной комнате в общежитии Минской школы КГБ. Он был из Гомеля или из Гродно. Последние двадцать пять лет они почти не встречались. Только однажды случайно столкнулись и несколько минут поговорили в коридоре дома номер два на Лубянке. Карин тогда очень спешил. Он приехал в Москву всего на один день утрясать детали какой-то важной операции. Это было его первое самостоятельное дело, его первый настоящий шпион, которого он готовился брать при изъятии тайника. Все потом провалилось, но Савенков этого не знал. Зато он отлично помнил вдохновенное лицо Карина в тот день, охотничий азарт в его глазах…
– Ну, Игорь, узнал меня? Вижу, что узнал. Меня все узнают. Усы отпустил – все равно узнают.
– Да, Юра, меня трудней узнать. Потолстел и полысел…
– Все нормально, Савенков. Я тоже не очень оброс за эти годы… Пойдем к столам, пока там не все еще выпили… Или ты на поминки поедешь?
– Нет, не собирался.
– И правильно, Игорь. Я все разведал. Они там очень узкий круг собирают. Как говорится – родные и близкие. А ты его хорошо знал?
– Да, встречались, – Савенков по привычке ответил уклончиво – это всегда у него хорошо получалось, – Давай помянем, а потом – за встречу. Не самое, правда, удачное место для такого тоста.
Вокруг столов собралось очень много молодежи. Похоже, это были рядовые сотрудники Маруевской фирмы. С каждой минутой приглушенный в соответствии с обстановкой шепот становился все более оживленным и заинтересованным. Всех их интересовала перспектива. Маруев был, конечно, неплохой начальник. Нормальный был мужик. Хозяин. А как начнет мести новая метла? И не развалится ли фирма? Не разгонят ли всех?
Топтать мокрую траву не очень хотелось. Карин без особой суеты умыкнул со столов самое необходимое и, сохраняя солидность, начал увлекать Савенкова к дальней боковой дорожке. Здесь было тоже влажно, но все же это была земная твердь, а не грязно-зеленое месиво.
– Я полагаю, Савенков, мы не будем подходить к новоиспеченной вдове. Лично я ее знать не знал. Слышал кое-что, но все не в ее пользу… Красиво я излагаю, дипломатично? Пусть она живет как хочет. Такого мужика до ручки довела.
– А его-то ты хорошо знал?
– Володю?
– Ну да, Маруева.
– Я, брат Савенков, не просто его знал. Я его чувствовал. Душевный контакт был. Он мне часто в жилетку плакался. Он ко мне-то на фирму пришел из-за нее. Расслабиться надо было, оттянуться, стресс снять.
По пустынным боковым дорожкам они удалялись от печального места, которое сотрудники бывшей Маруевской фирмы «легкомысленно» начали превращать в пикник.
Так получилось, что Карин во всем взял на себя инициативу. Он шел чуть впереди, определяя темп и направление. Он же как держатель бутылки определял места остановок для очередного тоста.
– Теперь давай, Савенков, за успехи в нашем бизнесе.
– Давай… Я только не понял, чем ты занимаешься? Как это у тебя богатенькие расслабляются, напряженку снимают? Ты что, Карин, массажный кабинет содержишь? Или этот… тайный дом свиданий?
– Шалишь! У меня все по закону. Формально – охранная фирма. Все нормально. Все крутится – сорок объектов покрываем. Так я еще курсы безопасности для самих клиентов сделал. И не лекции какие-нибудь. Все на практике. Стрелять учим. Инсценировки всякие. Я, брат, трех актеров нанял. Так двое уходить собрались, у них, видишь ли, производственная травма.
– Это как это?
– Жена одного банкира их допекла. Мы с ней проходили попытку изнасилования. Так она им – все как учили, но на полном серьезе. А это – крик во все горло, коленкой между ног, авторучкой в брюхо, расческой по глазам… Смех!