- Черт побери, что вы творите? Я просто спросил!
- Просто спросил? И так же просто раздевал меня? – шиплю я, пытаясь вырваться из его рук, которые стали железными. Он держит меня за плечи.
- Настя, я не видел ничего лишнего. Случайно увидел, нужно было проверить, не показалось ли, - голос звучит спокойно и твердо, будто он уверен в том, что имел право что-то там проверять, и это бесит меня еще больше.
- Кто ты такой, чтобы беспокоиться обо мне? Побеспокойся лучше о себе и о Милене, - я говорю это прежде, чем успеваю остановиться. Дура, Стася, так рано засветила свой козырь.
Тихон прищуривается, но говорит совсем не то, чего я ждала.
- Это с тобой Воронин сделал?
Вопрос выбивает меня из колеи, и я не знаю, что ответить. Моя пауза говорит красноречивее слов, и Тихон понимающе кивает.
- И сколько это длится?
- Не твое дело.
- Какого хрена ты терпишь?
- Не твое дело! Отцепись от меня! – уже кричу я шепотом. Не зря я его боялась. Он наслаждается, мучая меня. Такой же, как Воронин, даже хуже.
Тихон хмыкает и отпускает мои плечи.
- Ну, понятно, деньги не пахнут.
Чувствую прилив бешеной ярости. Как давно я такого не ощущала, это даже приятно. Мои губы сами собой растягиваются в язвительной улыбке.
- Да, не пахнут. И ты, Рыков, их не скоро понюхаешь, потому что завтра же я расскажу Воронину, что ты трахался с Миленой. А еще скажу, что ты приставал ко мне. Он тебя не просто уволит – он засунет тебя обратно в тюрьму. Если не закатает в бетон. Впрочем, про такие штуки ты и сам должен знать получше меня, вы же работали вместе?
Разворачиваюсь, чтоб уйти с победно поднятой головой, как вдруг стальная рука дергает меня назад и резко разворачивает. Что за моду он взял хватать меня? Я оказываюсь лицом к лицу с Тихоном, который сжимает пальцами мои щеки и наклоняется ко мне так близко, что почти касается своим лбом моего. Автоматически вцепляюсь в его предплечья, и теперь мы стоим практически в обнимку. Рыков зол так, что сердце на миг замирает от ужаса, и одновременно с этим я чувствую, как в груди все переворачивается.
- Настя, что я тебе сделал? Я не раздевал тебя, ты слышишь? За что ты теперь мстишь мне? Изливаешь на меня свою злость? Так не надо. Давай не делать друг другу гадостей, хорошо? – Он говорит сквозь стиснутые зубы, но мне уже не страшно. Ничего он мне не сделает. Не посмеет.
- И какую же гадость можешь сделать мне ты? У тебя есть хоть что-то против меня?
Провоцирую, знаю, что провоцирую, но сейчас я себя не контролирую. Я неадекватна. Пьяна сильнее, чем от шампанского – от ощущения своего тела, живого и чувственного, от его рук, его запаха, лица и дыхания, чуть отдающего виски. Рыков втягивает воздух через нос.
- Ты хочешь узнать?
- Хочу.
Он на миг прикрывает глаза, и вдруг отпускает меня.
- Анастасия Ивановна, идите на хрен отсюда.
На миг я ощущаю укол разочарования, но все же немного трезвею. Мне действительно пора. Не стоит находиться рядом с ним, это опасно. Я могу все испортить, сейчас, когда я уже почти на финишной прямой.
- До свидания, Тихон.
Я поворачиваюсь к двери, делаю шаг, когда на мое плечо вдруг ложится тяжелая рука. Да что ему от меня на…
В следующую секунду я вдруг оказываюсь в его стальных объятьях, и он целует меня. Я дергаюсь, чтобы вырваться, сердце грохочет в ушах. Он что, сошел с ума? Бью его по груди, но он грубо перехватывает мои запястья одной рукой, другой запрокидывает голову, заставляя мои губы приоткрыться. Я чувствую его язык на своем, и теряю голову. Невольно начинаю отвечать, чувствуя острое, болезненное удовольствие. Поцелуй из жесткого и требовательного становится нежным, мое сердце вот-вот разломает грудную клетку. Черт, что он творит? Что я творю? Нельзя, нельзя, Стася! Ты хочешь все разрушить, все свои планы? Ради мужика, который трахнет хоть тебя, хоть Милену, хоть кого угодно? Просто потому что он симпатичный мужчина, и он может?
Отталкиваю Тихона, и бью его по лицу уже второй раз, вложив в этот удар всю свою силу. Голова кружится, не свалиться бы в обморок снова. Я же просто вышла отдышаться и посидеть в беседке после того, как Воронин закончил со мной и ушел к себе, и на меня не вовремя накатила паническая атака. И вот к чему это привело.