- Что, нравится так жить? Как букашка под стеклом? Совсем нет достоинства?
Анастасия прищуривается, прежде, чем нанести запрещенный удар.
- Я хотя бы никого не убивала. И уж тем более не убивала своего лучшего друга из-за денег. Так уж кто-кто, а вы бы промолчали про достоинство, Тихон.
Я чувствую, как мои зубы сжимаются, и с трудом сдерживаюсь, чтоб не схватить ее за горло. Это уже слишком, она ступила на запретную территорию. Откуда она узнала про Сокола? Не припомню, чтобы когда-либо раньше женщина так бесила меня. Даже когда моя невеста, Олеся, бросила меня через три месяца после суда, я не ощущал и оттенка этой черной ярости, что сейчас застилает глаза. Я забыл проехать вперед на освободившийся пятачок дороги, и мне сигналят. Один бог знает, чего мне стоит не высунуться в окно и не покрыть матом водителя машины позади. Проезжаю вперед, и мы снова останавливаемся.
- Откуда вы знаете про убийство? Копали под меня?
Анастасия кривит губы в ухмылке.
- Мне не нужно было ничего копать. Тихон, когда вас посадили, уже вроде бы был интернет. И вы должны знать, что он помнит все. Достаточно просто погуглить ваше имя. Вы же были не простым слесарем.
Я смотрю прямо перед собой, и не знаю, что ответить. Нет, на такое я точно не подписывался, это никаких денег не стоит. Приедет Воронин – уволюсь к чертовой матери. Хрен с ними, с моими планами, что-нибудь придумаю. В конце концов, я могу пойти работать телохранителем к кому-то другому. Статья за убийство может стать препоной, а может и не стать. Да лучше работать грузчиком, чем терпеть вот это.
Пробка постепенно рассасывается, и мы, наконец, двигаемся вперед. Но дорога не думает заканчиваться, зато заканчивается бензин. Чертыхаясь, сворачиваю к заправке, и, наконец, после еще четверти часа тягомотины, мы выезжаем на центральные улицы города. На Воронину всю оставшуюся дорогу я не смотрю, чтобы успокоиться и не сделать ничего ужасного, разговариваю только по делу. Эта женщина действует мне на нервы каким-то особым образом. Один раз я уже облажался, и больше такого не будет.
Вот и конечная точка маршрута. Помпезное зеркальное здание с претенциозным названием Plaza. Я не вскакиваю, чтобы открыть ей дверцу, как это обычно делает персонал, но Анастасия этого от меня и не ждет. Она выходит из машины, открывает заднюю дверцу, достает свои пакеты, направляется к ТЦ. Я выхожу из машины, и иду следом за ней. Мы проходим через двери, что услужливо раздвигаются перед нами, и меня накрывает волна музыки и гама. Анастасия пересматривает пакеты, и отдает мне все, кроме одного.
- Держите.
Я молча повинуюсь, и мы подходим к прозрачным дверям одного из бутиков.
- Ждите здесь.
- Я должен зайти с вами. Я все еще работаю на вашего мужа, если вы забыли.
- Я сказала, ждите здесь. Если вы забыли, Тихон, вы будете делать то, что я говорю.
Воронина говорит ровным, холодным голосом, глядя куда-то мне в плечо, и я чувствую, что ненавижу ее. Пользуется тем, что имеет власть надо мной. Ну да ничего, Настя, еще сочтемся.
Анастасия заходит внутрь, а я остаюсь стоять перед витриной, как она и приказала. Смотрю внутрь. Воронина подходит к стойке продавцов, протягивает пакет, что-то говорит. Продавщица вежливо улыбается, открывает пакет, достает яркие тряпки. Зовет администратора, они пересматривают вещи, кивают. Анастасия терпеливо ждет. Наконец, ей протягивают деньги, она достает кошелек, убирает их. Медленно проходится по залу, проводит пальцами по вещам на вешалках. Вытягивает футболку, вальяжно идет куда-то вглубь магазина.
Я сокрушенно вздыхаю и смотрю на часы. С каждой минутой я ненавижу эту работу все больше и больше.
Наконец, спустя несколько минут, Воронина снова у кассы, расплачивается за футболку. Идет к выходу с невозмутимым лицом, держа такой же пакет, как тот, что она отдала продавщице. Увидев меня, холодно кивает.
- Идемте дальше.
Отойдя в сторону от магазина, она отдает мне новый пакет, выбирает другой из вороха, что я держу, и мы идем к другому бутику. Все повторяется в точности, только с заминкой. Продавщица выглядит неуверенно, она зовет администратора и долго обсуждает что-то с ним. Воронина начинает нетерпеливо постукивать ногой по полу. Я вижу, как напряжена ее обнаженная спина. Наконец, они приходят к консенсусу, и Анастасия, перед тем как выйти, покупает ремень и какую-то шелковую длинную тряпку.