Третий магазин, четвертый, пятый. В четвертом что-то идет не так, Ворониной не отдают деньги, и она выходит с перекошенным лицом. Я наблюдаю внимательно, потому что уже понимаю, что происходит что-то интересное. Зачем она меняет одежду? Настолько требовательная? Как-то не похоже, судя по тому, как она одевается дома, да и при деньгах Воронина как-то ни к лицу его жене обивать пороги, возвращая в магазин платья, свитера и джинсы. Воронин не дает ей денег, берет «напрокат»? Так делали девчонки, когда я еще учился в универе, а в городе появились первые крупные сетевые магазины. Но куда она среди лета могла надеть свитер, чтобы покрасоваться и вернуть его, пока не выйдет срок возврата?
Чтобы попасть в шестой магазин, нам приходится выйти из ТЦ и пройти немного по главной улице города. Наконец, пакетов, которые нужно вернуть, не остается, но Анастасия снова куда-то ведет меня, и на этот раз это ювелирный.
Когда я вижу через витрину, как Воронина достает из сумки футляр, выуживает из него усеянную мелкими бриллиантиками длинную золотую цепочку с неснятым ярлычком, и продавец после манипуляций у кассы протягивает ей купюры, я, наконец, начинаю понимать. Вспоминаю, как на заправке она расплатилась картой за бензин, и попросила у меня полтинник, чтобы дать чаевые заправщику.
Воронина не возвращает не подошедшие ей вещи, как я сначала подумал, и как это выглядит со стороны. У нее нет наличных денег, и занимается она именно тем, что обналичивает их таким причудливым образом. Зачем? Разберемся. Я же говорил, что со мной не нужно ссориться.
Анастасия
Эту схему я выработала восемь месяцев назад. Если честно, мне самой бы и в голову это не пришло, если бы не Эвелина. Однажды мы поехали по магазинам, и она захватила с собой какую-то шмотку, которая в магазине сидела нормально, а дома, в движении, оказалась мала. Иви пожаловалась, что в магазине что-то там заглючило, и деньги ей вернули наличкой, а не на карту, которой она всегда расплачивалась. В этот момент в моей голове зажглось разноцветное, сверкающее «БИНГО».
У меня нет своих денег. Расплачиваться я могу только с карты, которая зарегистрирована на имя Воронина, и привязана к он-лайн банку в его телефоне. Ему приходят оповещения о каждой моей трате, о каждом обеде, о каждой шмотке, с указанием названия магазина и его адресом. Ему не нужно вешать на меня жучок, чтобы отслеживать мои передвижения, все данные о том, что я покупаю или ем, и где, приходят ему в ту же минуту. А по другим делам в город я просто не езжу. Если я просто сниму деньги в банкомате, разумеется, это вызовет вопросы Воронина. Больше пары тысяч, на чаевые официантам и всякие быстрые мелкие траты, снимать мне нельзя. Два года назад я рискнула завести себе собственную карту, и уже на следующий день она была заблокирована банком, я даже не успела ничего на нее перевести. Воронин всегда отслеживает такие вещи, я перед ним как на ладони.
А эта схема до безобразия проста и надежна. Я набираю шмоток или недорогих украшений. Через несколько дней, не позже недели, везу их обратно. Сдаю вещи обратно, рассказываю, что у меня что-то с картой, и прошу вернуть деньги наличными. Обязательно покупаю что-то недорогое взамен, расплачиваясь частью добытой налички. Проделываю я это в хороших дорогих магазинах, где меня уже знают и обычно идут навстречу, чтобы не портить репутацию и не терять хорошего клиента. Иногда делаю это с возвратом на карту, чтобы никто не вывел никаких закономерностей и считал меня просто скупой богачкой. Некоторые девушки будто понимают, зачем я все это делаю, и в их глазах я вижу сочувствие. Иногда бывают заминки, но в целом это почти всегда работает. Я называю такие дни «сбором семян». Это даже вызывает некий азарт.
Тихон хмуро курит возле машины, ожидая, когда я выйду из ювелирного. Стараясь не смотреть ему в глаза, я говорю, куда ехать дальше. Теперь мой путь лежит в банк.
Мы проезжаем всего пару кварталов, и Тихон тормозит. Мне не нравится, что внутрь приходится заходить вместе, но ничего не поделать, он не отстанет. Банк – заманчивое место для грабителей и террористов.
- Ждите меня здесь.
Указываю на зеленый диван перед дверями, и иду вперед, к операторам. Сердце грохочет. Уже сколько раз я это проделывала, а все равно, каждый раз боюсь разоблачения. Улыбаясь девушке с зеленым платочком на шее, на бейдже которой написано «Елизавета», достаю из сумки удостоверение личности.