Я оборачиваюсь, окидываю взглядом Стасю. Лицо поцарапано, волосы растрепаны, как у ведьмы, колени разбиты. Она разулась, стоит босиком, держа босоножки в руке.
Нервно оглядываюсь, глядя туда, где метрах в трехсот, на стоянке, стоит наша машина. Летним вечером в городе мест для парковки мало, тогда я не думал, что пройтись будет проблемой, и припарковался подальше. Если мы побежим туда сейчас, успеем ли? И важно даже не это – смогу ли я вести с поврежденной рукой? Машина, конечно, автомат, но…
Вдалеке, на границе слуха, раздается пока еще тихий вой сирены. Стася дергает меня за рукав, смотрит расширенными глазами.
- Да валим же, Рыков, ты понимаешь, что Воронин с нами сделает, если нас задержат?
Встряхнув головой, я хватаю ее ладонь здоровой рукой.
- Валим.
И мы бежим.
Мы бежим и бежим по пустым ночным улицам, насколько быстро, насколько позволяют босые ноги Стаси. Золотые босоножки по-прежнему зажаты в ее руке, расшитая маленькая сумочка на цепочке смешно болтается из стороны в сторону. Со стороны мы, наверное, представляем собой крайне комичное зрелище, учитывая нашу одежду, и то, что сейчас мы бежим, как два подростка. Сворачиваем, ныряем в узкие переулки, петляем, как зайцы. Вой сирен давно стих за спиной, но мы продолжаем бежать до тех пор, пока Стася резко не тормозит в очередном переулке.
Я с радостью останавливаюсь и дышу, как пес, уперевшись руками в колени. Наблюдаю, как она с паническим лицом отрывает сумку, достает телефон, судорожно жмет на экран.
- Мы забыли предупредить девочек, - громко шепчет она, прижимая телефон к уху и пытаясь отдышаться. Через секунду ее лицо резко меняется.
- Светулик, привет! Что, нет, все хорошо! Нет, то есть да, мы бежали, к машине. Простите зайки, нам срочно-срочно нужно домой, я завтра объясню. Да-да, все хорошо, не переживайте. Что? Отлично, отдыхайте, девочки! Все, до завтра!
Оборвав вызов, Стася швыряет телефон в сумочку, и, привалившись к кирпичной стене, сползает по ней на корточки. Отшвыривает, наконец, туфли, которые по-прежнему сжимала в руке. Я опускаюсь рядом с ней, ощущая, как стена приятно холодит раскаленную мокрую спину через слои ткани.
Она переводит на меня уставший взгляд.
- Вот курицы. Они, похоже, просто забыли про нас. Света уже в говно, судя по голосу.
Я чувствую, что мою грудь начинает распирать хохот, и я не могу сдерживать его. Стася прижимает ладонь ко рту, и через секунду тоже хохочет в голос. Мы смотрим друг на друга и смеемся, сидя на корточках в темном переулке, после того, как ее чуть не изнасиловали, а я чуть не убил.
Стася переводит взгляд на мою руку, берет ее, проводит кончиками пальцев над раной, почти не касаясь, заставляя меня содрогаться от этого недо-прикосновения. Наклоняет голову, складывает губы трубочкой. Нежно дует.
- Больно?
- Нет. А тебе? – Замечаю, что на ее коленях блестит кровь. Вспоминаю, что это я ее толкнул.
- Не особо. Колени – вообще мое слабое место. Помнишь, как я свалилась в бассейн?
Как не помнить.
Я встаю, протягиваю ей руку, она встает, опираясь на нее. Слегка морщится, и я беру ее ладони, разворачиваю к тусклому свету, что дает фонарь за углом. Ну конечно, тоже стесаны об асфальт.
Я кручу головой, пытаясь разглядеть, где мы. Стася тянется к сумке, читая мои мысли.
- Сейчас карту откроем, посмотрим геолокацию.
Я останавливаю ее руку.
- Стася, не надо. И вообще, выключи телефон. Так будет лучше.
Мы оба вспоминаем про жучок в ее старом телефоне, и Стася молча следует моему совету. Я достаю свой смартфон. Остается лишь надеяться, что в мой телефон тоже не напихали шпионских приблуд, пока я валялся в больнице в отключке. Ожидать можно всего.
Гугл-карты быстро сообщают, где мы. В глубине захолустья старого города, довольно далеко от клуба. Вижу в паре сотен метров от нас значок круглосуточной аптеки.
- Стася, сейчас зайдем в аптеку, нужно обработать твои раны.
- Да и твои тоже, спасатель.
Мы медленно ковыляем по улице, Стася висит на моем локте. Эта безумная гонка плохо сказалась на моих ребрах, грудь жжет огнем.