- Слушай, а нас вообще пустят в аптеку? На кого мы похожи?
- Скажем, что у нас было свидание на велосипедах, и мы ляпнулись с них.
- В этом платье? На велосипеде?
Стася заливисто смеется.
- Слушай, может, возьмешь мои ботинки? Тебе не холодно так идти?
- Рыков, если я надену твои ботинки, тогда уж точно буду похожа на клоуна.
В аптеке Стася ведет себя так натурально и живо, что аптекарша лишь улыбается, глядя на нас. Мы покупаем большую бутылку перекиси, сухой лед в пакетах, бинты, пластырь и тюбик мази с антибиотиком.
Через пять минут она сидит на краю старой клумбы, а я, опустившись на корточки перед ней, пью перекись на ее колени и ладони, протираю, накладываю мазь. Сверху – квадратик бинта, пластырь. Стася терпит стоически. Вспомнив, что ее ударили в живот, слегка касаюсь его.
- Внутри не болит?
Она слабо улыбается, и в этой улыбке мелькает нелепая гордость.
- Нет, я поймала удар на пресс.
А я не такой стойкий. Когда она берется за мою руку, я не могу сдержать шипение, что вырывается сквозь зубы. Рука распухла, костяшки пульсируют болью, пальцы слегка ватные. Несколько минут мы сидим рядом, и она держит на моей руке лед. Потом кладет ее себе на бедро, делает все то, что делал я, забинтовывает. Смачивает перекисью бинт и, отвернувшись, тщательно вытирает лицо, испачканное потеками туши. Смотрит на меня.
- Что будем делать, Рыков? Вернемся к машине? Как думаешь, полиция уже уехала?
Я смотрю на часы. Три часа ночи. Наша беготня, блуждания по городу и обработка ран заняли всего полчаса. По идее, полиция уже должна была уехать, но…
- Я ударил того, второго, шокером.
- И что?
- А ты уверена, что у него не стоит кардиостимулятор, или что-то в этом роде?
Глаза Стаси расширяются.
- Вот черт.
- Опасно сейчас туда возвращаться. Меня и за первого по головке не погладят, с моим испытательным сроком.
То есть, выбора у нас особенно нет. До утра точно не стоит высовываться. Можно вызвать такси, но… Имя Воронина никак не должно мелькать рядом с каким-то скандалами, а то, что произошло, однозначно является скандалом. Вдруг таксист поймет, кто такая Анастасия? Узнает дом Воронина? Этого нельзя допустить. Гугл услужливо подсказывает, что в полукилометре от нас находится мини-отель. На улице уже ощутимо похолодало. Мы ковыляем туда, и я чувствую, что Стася выдохлась. Ее ноги заплетаются, она начинает дрожать от холода, и мне приходится накинуть ей на плечи свой пиджак и прижать к себе.
Перед входом в отель я вспоминаю, что для регистрации нужны документы, и готов признать, что мой план провалился, но Стася роется в сумочке и достает удостоверение.
- Я еще и Юля Артемова, ты что, забыл?
Забыл, конечно.
Нас регистрируют без проблем, хотя администраторша за стойкой поглядывает на нас совсем не так дружелюбно, как аптекарша. Когда мы, наконец, заходим в чистенький маленький номер, мне кажется, что это мираж оазиса, вроде тех, кто бывают в пустыне.
Стася блаженно мычит и ничком падает на постель. Я сажусь рядом, на край. Только сейчас понимаю, что кровать в номере одна.
Стася приподнимает голову, протирает глаза, еще больше размазывая макияж.
- Мне нужно выпить. Тут есть мини-бар?
- Помыться тебе надо, прежде чем на чистое лезть, пятки черные совсем. – Я щекочу ее за стопу, и Стася, вывернувшись, лупит меня вышеозначенной грязной пяткой в бедро. Смеюсь, глядя, как она сползает с кровати, и, пошатываясь, направляется к мини-холодильнику в другом конце комнаты. Наклоняется над распахнутой дверцей, изучает ассортимент.
Поворачивается ко мне с крошеной бутылкой виски в руках.
- Давай, по глотку, потом в душ, и спать.
Она отвинчивает крышку и, морщась, делает глоток. Передает бутылочку мне, вытирая заслезившиеся глаза. Я следую ее примеру, ощущая, как алкоголь приятно обжигает горло.
- Я в душ, - буркает Стася и сразу же скрывается за дверью смежной ванны, плотно закрыв ее. Сейчас, когда мы оказались в тепле и безопасности, стало видно, как она устала от наших ночных приключений. Я и сам ощущаю это. Отток адреналина, который делает тело ватным, а мысли – путанными.