— На два с плюсом, — он тоже перешел на шепот, — не лезь ты в эту историю. Ты резать-то научилась? Ну и режь себе на здоровье. И давай считать, что я его не читал, твой талмуд, а то мне отзыв придется писать. Тогда тебе — хоть в петлю, поняла?.. Ох и злой я бываю!
Помолчал и спросил, старательно вытирая пальцы салфеткой:
— У тебя сколько статей-то?
— Восемь… Можно иметь и еще меньше.
— Можно? — визгливо закричал Богоявленский. — Можно вообще не иметь степени, а создать Останкинскую телебашню! Как Никитин! Главное, что за этим «можно» скрыто, детка!..
— А чего ты на меня кричишь? — спросила Елена.
— Верно, — согласился старик. — День субботний, а я кричу. Старый хрыч я стал, беда… У тебя когда защита?
— Скоро.
— Не в понедельник?
— Нет.
— Вот и хорошо, — обрадовался дядя. — Тогда и отказаться еще не поздно. Придумай чего-нибудь. Соври. Врать умеешь?
— Умею. — Она рассмеялась. — Спасибо тебе, дядя Гена… Я уже отказалась от защиты.
— Врешь?
— Нет, — покачала она головой. — Правда. Только об этом пока никто не знает.
— Ты всегда хитрой была. — Он положил руку ей на голову, взглянул пристально. — Ну а если по-настоящему задумаешь, напиши. Не торопись, не торопись, детка, бумага от тебя не уйдет. Погоди… Может, тебе денег не хватает, а?
— Зачем же так?.. — обиделась Елена.
— Ну, пошутил, пошутил. Я же тебе говорю, что старым хрычом стал…
Побрившись, Слава вымыл лицо холодной водой, растер докрасна полотенцем и вышел из ванной. Мать с кем-то разговаривала по телефону. Слава хотел уже войти в свою комнату, но слова матери заставили его остановиться и прислушаться.
— Нет, зачем же, милочка. Он уехал к своему старому другу академику Богоявленскому из Москвы… В гостинице он остановился.
Мать помолчала: на другом конце провода ее о чем-то расспрашивали; затем с важным видом сказала:
— Пожалуйста, передайте, что профессор встретится с академиком, все обговорят они там, а потом он вернется на работу… Пожалуйста, пожалуйста, дорогая…
После резкой отповеди, которую Слава получил от Крупиной, он как-то сник. Он все чаще ловил себя на мысли, что ведет себя по отношению к отцу и в самом деле не так, как надо. Он стал тайком наблюдать за отцом и пришел к выводу, что тот плохо выглядит: на лице появилась какая-то отечность, он сутулился, резче обозначились залысины. Однажды отец и сын столкнулись нос к носу в дверях: Слава входил, а Сергей Сергеевич выходил из квартиры. Они взглянули друг на друга, и Слава неожиданно понял, что очень похож на отца — тот же крупный череп, высокий лоб, глубокие глазные впадины, прямой нос, слегка задирающийся кверху, резко очерченные губы.
Это открытие ошеломило, ибо Слава считал, что он не похож ни на отца, ни на мать. Ему с детства внушили, что он копия деда.
Слава отметил, что отец теперь редко уходит по вечерам из дому, и это его откровенно обрадовало, потому что он боялся за мать, подозревая неладное.
«Неужели приезд академика не случаен? — размышлял Слава. — Отец поехал к нему в гостиницу… А вдруг это начало конца?.. Конца его карьеры, а может, и жизни? Нет, я должен выяснить… Если он из-за того и осунулся, из-за того и постарел так — прямо на моих глазах, — я должен узнать все!»
И Слава придумал, что делать… Заспешил, заспешил, надеясь еще сегодня иметь ясное представление обо всем, что касается отца.
— Валерий Александрович, — сказал он, входя в кабинет редактора, — как вы полагаете, отдел информации в нашей газете хорошо работает?
— При такой постановке вопроса, — ухмыльнулся Игашов, — легко догадаться, что вы пришли капать на своих товарищей.
— Вы, как всегда, правы, товарищ редактор! — Слава склонил голову.
— Так что же случилось? — рассеянно спросил Игашов, не отрываясь от гранок, которые правил.
— В нашем городе уже два дня живет московская знаменитость, а отдел информации неподвижен, как жареная рыба на сковородке!
— Кто такой? — встрепенулся Игашов. Он был газетчиком до мозга костей и болезненно воспринимал новости из вторых рук.
— Академик Богоявленский. Человек всемирно известный.
— Физик? Математик? — быстро уточнил Игашов.
— Медик… И у него хобби!
— Какое? — заинтересовался Игашов: хобби — это уже кое-что!
— Вот пойду к нему и узнаю.
— Значит, вы хотите взять интервью?.. Я правильно понял?
— Именно!
— Не возражаю… Но быстро. Завтра на четвертую полосу. Фотографа прислать?
— Спасибо. Всегда приятно, когда тебе доверяют…