— Забавно, — процедил Колодников, — я и не предполагал, что вы… из-за денег только.
— Ох, как ты легок, сынок, — тихо проговорила Глафира Степановна, — на выводы всякие, я уж вижу… Неужто ты, Павел Афанасич, думаешь, что я из-за каких-то рублевок только и тружусь? Плевать я на них хотела, на подачки эти… Быстро ты моей болтовне поверил, Павел Афанасич…
— Но вы говорили так серьезно… — Он сконфуженно улыбнулся.
— Ты на лицо мое смотрел, глазами прямо-таки изничтожить хотел, а ничего и не увидел… Ты вот приглядись к человеку, когда разговаривает с тобой, приглядись, когда смеется, когда плачет, когда спит… Поймешь, в чем суть. Две породы есть у людей. Одни, кто за наживой гонются, а другие, которые от нее убегают.
— Я никогда не гнался! — сказал Колодников.
— Сама знаю, потому и говорила с тобой так. — И внезапно, без всякого перехода спросила: — А как у тебя с Ниной-то?
— С кем? — Павел Афанасьевич опешил.
— С Боярышниковой, — прищурилась Глафира Степановна. — Да ты сиди, не вскакивай. Может, кто и не знает, а я все вижу.
— Откуда? — растерялся Колодников.
— Оттуда! — Санитарка показала пальцем на потолок. — От господи-боже-мой. С бабкой Нининой говорила. Приехала она вчера. Вредная старуха. Не люблю таких. А сам ты чего ж не мычишь, не телишься? Как бычок-малолеток, топчешься на месте, шаг сделать боишься.
— Ничего я не понимаю, Глафира Степановна… Смутно все. Не по правилам… Вот прибегаю к вам в отделение, заглядываю в палату, а она смотрит, смотрит на меня, как на убийцу. И сразу мне кровь в голову: все ее на операционном столе вижу… И красивая, как из мрамора вся, а страшно. Бежать хочется.
— Чудак ты, миленький, — мягко возразила санитарка. — Боится она. Да не тебя, нет… Боится, что играет с ней счастье просто так, как в пятнашки! А я-то знаю: все еще будет. И у тебя будет, и у нее… И дождь, и град, и радуга. Живите честно — и вам воздастся.
17
Зоя Романова знала, что у нее сморщивание обеих почек. А это означало одно — ей долго не протянуть, если не пересадят. Ей сказали, что профессору Кулагину удалось спасти несколько человек, продлить им жизнь, именно пересадив почку. Она знала и ждала. Ждала с в о ю почку.
Кто погибнет? Мужчина или женщина? Чужой?.. А вдруг знакомый? Ясно одно: должен погибнуть какой-то человек, не подозревающий, быть может, о существовании некоей Зойки, которой срочно нужна е г о почка.
Господи! Страшно-то как!.. Она с нетерпением ждет этой минуты!.. Минуты, когда к т о - т о погибнет…
Чем чаще она думала об этом, тем невыносимее и страшнее становилось. Она старалась найти себе оправдание. Ведь она никак не причастна к тому, что должно случиться с т е м человеком. Какое ей дело до него? У него своя жизнь, своя судьба, у нее — своя…
Утро выдалось хмурое, с затянутыми тучами небом, с липким крупным снегом, тяжело осевшим на деревьях.
Зоя расхаживала по дорожкам институтского парка. Впереди маячила неизвестно откуда вынырнувшая мужская фигура, и Зоя подумала о муже. Он обещал прийти еще вчера, но, очевидно, опять закрутился.
И снова мысли вернулись к предстоящей операции.
«Терпение, терпение, терпение!..» — любит повторять профессор. Хорошо ему: будь она на месте Кулагина, наверное, тоже смогла бы мило улыбаться и говорить: терпение, терпение, терпение… А каково терпеть?
Однажды она сказала мужу: «Знаешь, Вася, мне кажется, что я в почках теперь разбираюсь не хуже самого Кулагина. Пожалуй, запросто смогу выступить с лекцией: «Что такое почка?»
Заметив недоумение мужа, Зоя важно надула губы и продекламировала:
— Товарищи! Почка — удивительный орган, напоминающий химический комбинат. Давайте же попробуем разобраться в сложной технологической партитуре этого комбината, давайте убедимся, как много еще загадок скрыто в ней, несмотря на тысячелетнюю мудрость человечества. И хотя почки схожи, они, как счастье и печали людские, отличны одна от другой…
Она рассмеялась и вдруг, прижавшись к плечу мужа, заплакала, а он не знал, как утешить ее.
Зоя и не догадывалась, что в то время, когда она гуляла по запорошенным снегом дорожкам институтского парка, в ординаторской происходил бурный разговор.
Вели его доцент Фатеев и ее муж — Василий Васильевич.
Когда Фатеев позвонил ему на работу и попросил срочно приехать, по возможности тайно от жены, Романов, встревоженный такими условиями, испуганно спросил Фатеева:
— Что случилось, Виктор Дмитриевич? Что-нибудь с Зоей?