Зоя захлопала ресницами, но так и не нашлась что ответить.
— Высек он тебя, Зоенька, — подковырнула Романову соседка, когда Фатеев ушел.
— Ничего, — погрозила пальцем Зоя, — я ему устрою как-нибудь салют… Искры из глаз полетят!
Но тут появилась в дверях Глафира Степановна и поманила Зою. Та испугалась чего-то, но проворно надела халат и вслед за санитаркой поднялась на третий этаж. У кабинета Кулагина обе остановились, переводя дыхание и прислушиваясь.
— Подожди здесь! — приказала Глафира Степановна и осторожно постучала в дверь.
— Да, да, пожалуйста! — услышала Зоя голос профессора.
— Сергей Сергеич, — заглядывая в комнату, сказала санитарка, — привела я больную Романову. Тут она.
— Так почему не входит? — На пороге показался Кулагин. — Ты, Степановна, последнее время меня прямо-таки поражаешь! Заставляешь человека за дверью ждать… Входите, входите…
Зоя вошла. Вслед за ней, потоптавшись, переступила порог кабинета и санитарка.
— Ты на меня не сердись, Степановна, — заметив ее расстроенное лицо, улыбнулся Кулагин. — Ты ворчать любишь, вот и я у тебя научился, передается ведь… Просьба к тебе, Степановна, найди-ка мне Фатеева…
— Пришлю, — пообещала Глафира Степановна, уходя. — Он там же, в палате.
— Ну-с, — неестественно бодрым голосом начал Кулагин, — кажется, наши дела складываются не так уж плохо.
Зоя почувствовала, как у нее сжалось сердце.
— Со мной не надо так, — прошептала она, — со мной можно совсем откровенно, профессор.
— Тем лучше, — посерьезнел Кулагин, — откровенно так откровенно. Будем вас оперировать.
— Я догадалась, раз вы меня к себе позвали… Когда?
— А когда бы вы хотели?
— Вам лучше знать.
— Верно, — охотно согласился Кулагин, — а посему…
Загудел зуммер. Кулагин поднял трубку.
Зоя увидела, как встрепенулся Кулагин, слушая своего невидимого собеседника. И она почему-то тоже напряглась. Ей теперь постоянно казалось, что люди вокруг говорят только о ней. Профессор несколько секунд молча слушал, а потом, бросив быстрый взгляд на Романову, спросил:
— Сколько лет? — Он удовлетворенно покивал головой. — Очень хорошо, готовьте.
«Обо мне!» — молнией пронеслось у Зои в голове.
— Какой у вас самый удачный день недели?
— Не знаю, — она пожала плечами, — а что?
— Отныне считайте, что пятница… Ведь послезавтра пятница?
— Да.
— Выходит, пятница… Мы вам, моя милая, такую почечку вмонтируем, что пальчики оближете!
— Кто-то умер? — зачем-то спросила Зоя.
— Самым натуральным образом! — с грустью подтвердил Кулагин. — Несчастный случай. Как это ни трагично, вам, считайте, повезло…
«Замолчите! — подумала Зоя. — Нельзя же так говорить… Ведь то, что вы говорите, ужасно! Кощунственно!..» — хотелось крикнуть ей, но вместо этого она жалко улыбалась и дрожащими губами пыталась произнести:
— Благодарю вас, профессор.
— А сейчас идите в палату, — ласково приказал Кулагин, — и не надо волноваться, все будет хорошо. Я обещаю.
— Кто меня будет оперировать?
— Виктор Дмитриевич Фатеев. А я встану рядом с ним.
— Спасибо, — прошептала Зоя.
— Потом благодарить будете. — Кулагин взял ее под руку, повел к двери. — Украинским борщом. Умеете варить украинский борщ?
— Умею. — Она кивнула.
— Обожаю! — засмеялся Кулагин. И уже на пороге спросил вдруг: — Кстати, сколько лет вы прожили с мужем?
— Семь. А что? — Она удивилась его вопросу.
— Он вас очень любит.
— Вася был здесь? — поспешно спросила Зоя.
— Нет, — отрицательно покачал головой Кулагин. — Он недавно звонил, интересовался вашим состоянием… просил передать привет.
— А я думала, что приезжал, — разочарованно пробормотала она.
— Василий Васильевич очень занят по работе, — уверенно сказал Кулагин, глядя ей в глаза.
— Да, я знаю, — вяло подтвердила Зоя.
— Ну, до скорой встречи! И пожалуйста, не вешать носа!
В приемной директора института Зоя столкнулась с Фатеевым. Увидев ее, Фатеев ободряюще и приветливо кивнул и прошел в кабинет.
«И не такой уж он равнодушный, — расслабленно подумала Зоя, — может, и к лучшему, что он… Нервы-то, говорит, стальные!»
…Когда они вышли из операционной, Кулагин мягко спросил Фатеева:
— Устали?.. Почти четыре часа копаться пришлось.
— Самое смешное, что нет, — ответил Фатеев. — Во всяком случае, не чувствую… Спина только занемела.
— Значит, страшно устали, — усмехнулся Кулагин. — Сейчас отправляйтесь домой, выпейте рюмку коньяка и ложитесь спать. Увидите, уснете как убитый. По себе знаю: если не ощущаю усталости сразу после операции, стало быть, устал до чертиков.