– О, дьявол, – сказала Лора. – Почему ты так задержался в пути?
– Моя лошадь пала. Пришлось её съесть – бедное животное. Так ты любишь меня?
– Да. Очень-очень.
– А я люблю тебя. Не хочешь ли пойти прогуляться? Город может умыться, поесть и поработать и без нас.
– Нет, – сказала она. – Давай побудем здесь ещё немного. У нас есть время.
Ворон подлетел откуда-то сзади, и они улыбнулись, когда услыхали резкое хлопанье его крыльев. Он приземлился между ними на стене, отдышался и сказал:
– Я тебя повсюду ищу, Морган.
– Я был здесь, – сказал Майкл.
– А я носился туда-сюда по всему треклятому кладбищу. Ребек сказал, что ты, возможно, сидишь здесь.
– А, новости о суде, – догадалась Лора. – Суд закончился.
– Закончился, – Ворон опустил взгляд и заскреб клювом в пространствах между кирпичами, где вспучился раствор.
– И как он прошел? – спокойно спросил Майкл. – Что с Сандрой?
– Сумасшедший суд, – пробормотал Ворон, не поднимая глаз. – Самый бредовый суд, о каком я когда-либо слыхал.
– Она победила, – сказала Лора. – Победила, верно? И её отпустили.
– О, дорогая, – сказал Майкл. – Ты вроде как и не должна бы думать о судах, как о победе или поражении. Идея такова…
– Её освободили, – хрипло сказал Ворон. – Сочли невиновной.
– И хорошо. Я бы не хотел, чтобы с Сандрой случилось что-нибудь дурное. Было бы несправедливо убивать её.
– Морган, ты не усек главного, – Ворон избегал встретиться с ним взглядом. – Они рассуждают так: если не она тебя убила, значит – ты сам. Самоубийство. Её адвокат сказал, что ты пытался подстроить так, чтобы её обвинили. И вот теперь парочке ребят дано распоряжение выкопать тебя и перенести в другое место. Потому что ты – католик, и так далее…
Лора коротко и пронзительно вскрикнула и тут же умолкла.
– Лора, – сказал Майкл. Он отвернулся от Ворона, чтобы поговорить с девушкой, но, назвав её имя, ничего больше не сказал.
– Это был сумасшедший суд, – повторил Ворон. – Я рассказал обо всем Ребеку, и он тоже так думает.
ГЛАВА 12
– Все дело в бумажке, – сказал Ворон. – Они нашли тот самый листок.
– Какой листок? – спросил мистер Ребек. Все четверо сидели на маленьком пригорочке, с которого открывался вид на могилу Майкла Моргана. После того, как туман испарился, погода стала довольно солнечной, но было прохладно и дул ветер. Как раз такого рода дни мистер Ребек всегда любил.
– Бумажка, в которую был завернут яд, – спокойно сказал Майкл. – Теперь я помню.
– Ага, – сказал Ворон. – Видишь ли, у них был тот обрывочек, свернутый фунтиком. Только на нём не оказалось ничьих отпечатков пальцев, и вот, как об этом рассказывают газеты, её адвокат прошёлся по всему дому, пытаясь найти этот лист, буквально всё вверх дном перевернул.
– Под промокашкой у меня на столе, – Майкл казался очень спокойным. – Я положил её туда для надёжности. Я её собирался выбросить, но, видимо, был слишком пьян. Так когда они придут?
– Не знаю. Теперь уже довольно скоро.
– Я не понимаю, – вмешался мистер Ребек. – Почему бумажка оказалась так важна?
– На ней написан его почерком ряд цифр, – пояснил Ворон. – Насчёт самих цифр я не всё запомнил, потому что главным оказался почерк.
Майкл сидел рядом с Лорой, скрестив ноги – в той же позе, в какой она его впервые увидела. То и дело он поворачивал голову, чтобы взглянуть на неё и улыбнуться. Она сидела совсем тихо, устремив взгляд на длинную, усыпанную галькой дорожку, по которой, вот-вот придут те двое. Майкл не обращался прямо к ней, а она вообще ничего не говорила.
– Цифры имели отношение к дозам, – сказал он. – Главное в такого рода зельях – то, что если вы приняли слишком мало, случится всего-навсего расстройство желудка, а если принять слишком много – вырвет. Как от рвотного. И нужно точно знать, сколько принять. Я посмотрел в библиотеке и записал себе на бумажке. Затем, когда понадобилось в чем-то хранить яд, я оторвал уголок, а остальное положил под промокашку, потому что спешил. И бросил яд в свой стакан, когда мы с Сандрой вместе пили перед тем, как отправиться спать. Теперь я это помню, – внезапно он поднял голову. – Кажется, я что-то слышу. Машина.
Лора взглянула на него и собиралась вроде что-то сказать, но промолчала. Они сидели молча, вслушиваясь в шипящее перекатывание гальки, рассыпающейся из-под шин, в рокот мотора и шум голосов, ожидая, когда из-за поворота вынырнет широкий нос и ухмыляющаяся серебристая пасть радиатора. Мистеру Ребеку хотелось взять за руку Лору или положить ладонь на плечо Майклу, но, увы, он не мог. Он обнаружил в носке дырку и просунул в неё палец, наблюдая, как дырка увеличивается.