В случайности я с детства не верю. Но сегодня я случайно (?) сел в поезд, движущийся в сторону «Приморской», в то время как живу близ конечной с другой стороны. Добавлю лишь, что текст на плакате заканчивался словами: «…зачем он это сделал?»
При взаимном желании предлагаю незнакомке продолжить беседу за чашкой кофе.
Администрации группы, в случае публикации этого текста – плюсик в карму и искренняя человеческая благодарность.
16 марта 2017
Даша пишет:
Наша акция – это и про внутреннее, дневниковое. Вдруг там музыка революции? А давайте поговорим про музыку. Никогда не забуду, как ездила с плакатом про Курехина и ездила с Курехиным в ушах. А потом разделила с одним незнакомым человеком свой наушник, потому что он попросил послушать. Так мы и ехали, оплетенные одними проводами.
16 марта 2017
Найдено на просторах инстаграма.
Плюс неизвестн_ая оставил_а комментарий под своим постом:
«Такой вот пакетик увидел в руках у парня. Это что же получается? Я не могу высказать свое мнение, что нормальны только гетеросексуальные отношения? Я что, должен смириться, и жить в окружении геев и лесбиянок, и молчать, боясь задеть их «тонкую» душевную организацию? Мне вообще наплевать, кто и с кем спит, просто не надо мне говорить, что геи или лесби – это норма. Во всех социумах такие не оставляют потомства, а значит, это точно не норма. И уж тем более мне не надо говорить, что таким людям нужно больше прав, что их угнетают или обижают. Их никто не заставляет говорить о своей ориентации. Ведь пока он не орет на митинге, не совращает детей, а тихо развлекается в своей спальне – он для меня такой же нормальный человек, как и все остальные».
19 марта 2017
Даша пишет:
ездила с плакатом про музыку, про то, как я пытаюсь вообразить себе, в какой музыкальной капсуле оказывается человек, когда вставляет наушники.
Для меня это прежде всего плакат о различии и о доверии: «я отсоединяю провод от своего тела и предлагаю тебе послушать со мной».
Поэтому я добавила вторую сторону плакат (оч неаккуратно, но писала на ходу):
«Никому чаще всего не приходит в голову применять насилие к человеку, слушающему другую музыку. Почему же мы применяем насилие к людям других взглядов, другой национальности, другой сексуальной ориентации и т. д.? Различия – это нормально».
(конечно, я тут же представила шутки и истории про то, как кто-то кому-то набил морду за любовь к авангардному року и т. д., но это, согласитесь, все-таки более маргинальные практики, чем издеваться над человеком, например, за его сексуальную ориентацию.)
Утром, когда мы заходили в один вагон, меня узнала девушка:
– здравствуйте, вы Даша? Давно слежу за тихимпикетом на фейсбуке. Я художница из школы Родченко и делаю проект о насилии над женщинами, о жертвах изнасилования, о перемене языка.
Мы вышли на одной станции и пошли вместе пить кофе. Девушка рассказала мне много такого, от чего у меня внутри все переворачивалось. Привожу тезисно и обрывочно, как сама поняла:
– я сама пережила сексуальное насилие; не ходила сначала к психотерапевту; решила делать свой дипломный проект про жертв насилия; написала пост в сетях, искала женщин, готовых рассказать; я не бралась за домашнее насилие, плохо в этой теме ориентируюсь; начала проект два года назад; была вынуждена прервать, так как примерно на записи речи третьей или четвертой девушки у меня произошла ретравматизация; моя травма была не проработана, а я сама взялась за ту же тему, мне было очень плохо, мучили кошмары, я чуть не поехала; я делала и фотопроект, где актеры воссоздавали сцены насилия; я приостановила проект, извинилась перед всеми девушками, мне надо было разобраться с тем, что случилось со мной, так как я думала, что я уже это пережила и все со мной в порядке; когда пришла к психотерапевту, он сказал, что я дура, что я даже не осознаю, чем это могло для меня закончиться; но теперь все позади; я начала повторно встречаться с теми девушками; интересно, как изменилась их речь и рассказ о насилии, как какие-то детали ушли, а какие-то, наоборот, выступили на первый план; еще интересно, как отличается речь о насилии девушек, обращающихся в полицию (потому что их там просят много раз говорить одно и то же), и речь тех, кто не пошел в полицию; я еще хочу записать речь полицейских, ищу их сейчас через знакомых; один мне вообще сказал «мы не приезжаем на такие вызовы»; но это неправда, у меня приехали; задавали вопросы «а это твой знакомый?», «а ты точно этого не хотела?» и т. д.; это как второе изнасилование; я видела ваши плакаты об этой теме; я сейчас возобновляю работу над проектом, буду искать девушек, готовых говорить; многие из тех, кого я записывала два года назад, злы на «янебоюсьсказать»; для многих оказалось травмирующим огромное количество ужасных комментариев в адрес жертв насилия».