1
Хеймитч настойчиво пытается мне объяснить, как мы должны обойти главную трибуну, чтобы занять свои места. Он разводит руками и указательным пальцем показывает налево. Небрежно поворачиваю голову налево. Сколько же здесь людей… Все желают посмотреть на победителя 79 голодных игр. Меня задевает плечом, бегущая вперёд женщина. Я оступаюсь и задеваю своим плечом Эффи.
- Осторожно, милая, - грустно улыбается мне. Я также грустно ей киваю и поправляю своё платье (зачем я это делаю?). Моё чёрное платье с открытой грудью мало изменяется после моего поглаживания подола.
- Нам пора, - хрипит Хеймитч грубо. – Все рассаживаются, - он походит ближе к Эффи. – Где Пит?
Эффи недовольно смотрит на Хеймитча, а затем на меня. На что я быстро отворачиваюсь.
- Кажется, он был у бара, - говорит она громко.
Такой шум стоит, что уши и так закладывает. Все так громко говорят. Ещё бы! Такой праздник! Последний день голодных игр. Будет большой банкет вечером, где будут чествовать победителя. Мне уже жаль этого мальчика из Третьего дистрикта.
- Китнисс, сходи за ним, - указывает Хеймитч мне рукой в сторону бара.
- Почему я? – огрызаюсь ему.
Хеймитч с улыбкой берёт Эффи за руку и отвечает:
- Потому что у Эффи слишком узкая юбка и высокие каблуки, а я просто не хочу, - довольная ухмылка. Не только его, но и Эффи.
И они довольно быстро проталкиваются через толпу.
Почему меня не убили?
Я начинаю свой сложный путь к бару. Все люди идут в противоположную сторону. Я опять отличилась.
Меня хватают за руку.
- Китнисс! – кричит мне Лоран, ментор Пятого дистрикта. – Ты идёшь не в ту сторону! – она весело смеётся. Выпившая. Её трибуты погибли в первый день на арене. С тех пор я не видела её трезвой. Печально. Она старше меня всего на пять лет.
- Я за Питом, - улыбаюсь ей. – Он около бара.
- Ах, да, - кивает она и отпускает мою руку. – Я его там видела. Увидимся на трибуне!
Она быстро обходит меня.
Я вздыхаю. Хорошо, что меня будут отделять менторы семи остальных дистриктов.
Нужно быстрее выбираться из этой толпы.
Я быстро нахожу Пита. Он единственный, кто сидит за стойкой бара, в его руках большой стакан сока. Он смотрит на большой экран, по которому транслируется всё, что происходит на трибуне. Зал быстро заполняется разноцветными пятнами. Первый ряд практически свободен. Менторы не спешат занимать свои места. Хорошо, что наши места с самого края. Можно опоздать.
Так что я сажусь через стул от Пита и прошу ещё один стакан сока.
- Хеймитч сказал, что пора идти на трибуну, - говорю безразлично.
Передо мной ставят фужер красного сока.
Делаю маленький глоток.
- Уже в пути, - надменно говорит Пит.
Говорить больше не о чем. А если честно… Совсем нет настроения.
Эли убили на четвёртый день игр, Макса на восьмой. Нашим трибутам было по пятнадцать лет.
Это угнетает. Я понимаю Хеймитча каждый день. Невыносимая участь. Умереть было бы легче.
Иногда задумываюсь, как мы будем справляться с Питом, когда Хеймитч не станет нам помогать.
Эффи говорит, что на всё нужно смотреть философски. Это наша жизнь. Есть один большой плюс: следующие игры будут только через год. Год свободной жизни… Условно свободной.
- Ладно, пойдём, - встаёт Пит со стула. – Будет неприлично, если победители 74 и 75 голодных игр опоздают, - Пит говорит тоном Эффи. Он протягивает мне руку. Я принимаю и беру его под руку. Мы идём медленно. Это наша обязанность. Мы преданные менторы Двенадцатого дистрикта, которые всё ещё «любят» друг друга. Только Капитолию надоедает одна история. На 76 играх появилась девушка из второго, которая умудрилась разыграть любовный треугольник на арене. Она и победила… К 77 голодным играм никто не вспоминал о нашей «любви». На Квартальной бойне нас обоих слишком сильно ранило… Пит сильно ударился головой, а меня ударило током (да так сильно, что я была в отключке целый день). Пошёл слух, что у Пита проблемы с психикой (отчасти, правда), а я просто неуравновешенная. Мы стали плохишами. Нас было не уговорить играть в «любовь» дальше. Так что мы дали слово президенту Сноу, что будем послушными менторами. Так и живём.
Мы лучшие друзья. Многое пережили вместе. Нам многое приходится делить пополам.
Иногда мы забавляемся над Капитолием…
Дарим зрителям поцелуй на камеру, а когда Цезарь спрашивает: вместе мы? Всё отрицаем! Так что нас давно сочли некими чудаками-менторами…
Это позволяет нам быть самими собой. А также у нас есть неприкосновенность. Мы вместе и не вместе. Никто к нам не лезет. Сноу доволен. Только детей жалко…
Так и сходим с ума… Я, Пит, Хеймитч, Эффи, Цинна, Порция…
Только психам можно выжить в этом мире.