— Сколько тебе лет? — Спросил мой напарник у старшей.
— Семнадцать.
— Если выживешь, через год, мы тебя найдём…
Она кивнула, мы вышли из квартиры и сели в лифт.
— Они никогда не выдерживают, — сказал мой напарник.
— Кто?
— Богатые. Вечно кончают с собой. Обычно конечно не так сразу.
Вид у моего напарника был удручающий. Впрочем, как и у меня.
— Что с ними будет дальше?
— Ничего хорошего, — глубоко вздохнув ответил он. — Счета их заморозят, квартиру отберут за долги. Их выкинут на улицу, затем в бедный квартал, если они там смогут выжить, придём мы и заберём у них последнее…
Лифт остановился.
Глава 4.
— Давай выпьем кофе, — предложил мне мой напарник когда мы уже были в городе. Он был по прежнему раздосадован.
Я кивнул головой и мы зашли в ближайшее кафе. Нам подали кофе, оно было пресным. Такие кафе не имели права, делать хоть какой либо приемлемый кофе. Хороший кофе можно было достать только в элитных ресторанах. Даже просто купить его и приготовить нельзя было, обычным людям хороший кофе не продают. Да и зачем продавать, если можно приготовить и продать в сотни раз дороже себестоимости. Такая политика была везде: если где-то можно заработать денег, сделай это по максимуму.
— Почему ты занялся этой работёнкой? — Спросил я своего напарника.
— Жизнь принудила, — угрюмо ответил он.
— Всегда здесь так жестоко?
— Частенько. Это издержки профессии, никто об этом не говорит, но все всё понимают.
— Мой отец говорил, что это безумие началось с мало…
— Да какая разница! Все только и говорят как о том: “как раньше было лучше”. А меня знаешь достало! Мы живём сейчас, понимаешь? Сейчас, не прошлым. Нам из-за дня в день приходится выживать, так было когда я родился и так происходит по сей день. Не было счастливого прошлого, оно давно умерло и осталось только в памяти людей. Я читаю газеты изо дня в день и там нет разговоров о прошлом, там нет другого мира, который я вижу каждый день, там всё хорошо. Так пусть так и остаётся. Если такая жизнь это норма, то с чем мы можем спорить? Мы даже не знаем других вариантов. Кроме тех фантазий, что рассказывали наши отцы.
После минуты молчания, я спросил:
— Думаешь то, что рассказывали наши отцы это ложь?
— Не знаю. Но если мир был другим, то почему он до сих пор не такой? Почему раньше были счастливы все, а теперь только единицы? Если мир был таким прекрасным, то кто его сломал? И почему этого, “кого-то” не остановили?
— А почему сегодня никто это не пытается остановить?
— Потому что всё нормально. Потому что так было всегда.
— Не знаю как ты, но я хотел бы видеть этот мир другим.
— Мир другим не будет, либо ты с ним, либо тебя в этом мире не будет.
— Но…
— Хватит! — Прикрикнул он на меня. — Меня уже достали эти разговоры…
Он встал и мы вышли из кафе.
Следующие наше дело было так же из бедного района. Деталей в нём особо не было, так что мы прямиком направились туда. Пройдя снова груды мусора, мы добрались до еле стоящего дома, в одном из жилых кварталов. Дом был двухэтажный, хотя на втором этаже, явно никто не жил, крыша была пробита, а окна, без стёкол, были завалены каким то хламом.
— Покончим с этим, — буркнул мой напарник.
Мы постучали в дверь, нам никто не отвечал. Через минут десять, появился какой-то, шорох, затем равномерный стук. Дверь немного приоткрылась, из щели послышался голос.
— Кто это? Что вам нужно? — Голос был охрипший, мы с напарником переглянулись, мы оба поняли, что это был пожилой человек.
— Мы из банка, — угрюмо ответил мой напарник. — Нам нужен Рональд…
— Это я, — резко ответил старик.
— Нам нужно чтоб вы кое-где расписались.
— Идите вон, — прикрикнул он. — Я ничего не подпишу.
Мой напарник, немного разогнался и вышиб дверь, запертую на небольшой дряблой цепочке. Старик с треском отлетел от неё и упал на пол. Худощавый, малоподвижный, небольшого роста, он лежал на полу, а рядом с ним лежала его трость, он пытался ухватить её и как-то привстать. Пока он вставал, он не переставая кричал на нас:
— Трусы, трусы! Бедного старика не могут оставить в покое! Я уже всё вам отдал! Всё! И жизнь свою. И сына… Мой бедный мальчик. Изверги!
На его глазах выступили слёзы. После тщетных попыток встать он прополз, на четвереньках, медленно по коридору несколько метров, нащупал стул, кое-как приподнялся и уселся на него.
— В деле сказано семейный долг, — подметил мой напарник. — Не думал, что от сына к отцу.
— Нам нужно чтоб вы здесь расписались! — Прикрикнул я.
— Нет, — ответил он. — Ни за что! Дом я вам не отдам! Это мой дом и я хочу спокойно дожить в нём оставшийся дни.