И тут я заметила, что мы свернули направо, хотя к вокзалу нужно было ехать прямо.
— Ты куда? — старалась ровным голосом спрашивать я.
— Домой, — он посмотрел на меня. — И ты ко мне в гости.
— Останови машину! — Потребовала я, схватившись за ручку двери.
— Не ссы, — он слегка притормозил, — думаешь, я не понял, что ты спать на вокзале собралась?
И снова бросил на меня взгляд. Серьёзный, даже осуждающий.
— Тебе не кажется, что это не твоё дело? Останови машину.
— Слушай, — автомобиль встал и заморгал аварийкой, под аккомпанемент хита Рикки Мартина, — ты можешь, конечно, выпендриться и идти. Но менты тебя либо закроют, либо оприходуют.
Честно говоря, то о чём он тогда говорил, я поняла лишь несколько лет спустя. Тогда для меня это были незнакомые, ничего не значащие слова. И я бросила на него дерзкий взгляд, надув щёки:
— Ну и пусть. Зато, всякие придурки приставать не будут.
Нервно нащупала ручку в двери и дёрнула за неё.
— Багажник открой, — потребовала уже с улицы.
— Ты реально отмороженная? — раздражённый, он вышел и хлопнул дверью. — Ты хоть понимаешь, о чём я говорю?
Он обогнул машину сзади и оказался возле меня.
— Послушай, — уже спокойнее произнёс он, выставив вперёд руки. — Я обещаю, я тебя не трону. Я живу в однокомнатном домике, небольшом. Переночуешь. Утром — захочешь, отвезу, не захочешь, сама пойдёшь в свою общагу.
— Почему я должна тебе верить?
— Я похож на маньяка?
— У Чикатило вообще идеальная репутация была.
— Аргумент, конечно, — хмыкнул Владимир и провёл ладонью по своей стриженной под ноль голове. — И что делать будем?
Я посмотрела в сторону железнодорожного вокзала, чьи фонари горели довольно близко. Дойти можно было минут за десять.
— А где могут закрыть? — С детской непосредственностью поинтересовалась я. — Ну, менты эти. И зачем?
В первую секунду он удивлённо посмотрел на меня. Даже изумлённо. Как мама смотрит на грязного с ног до головы ребёнка, одетого в только что постиранное. А потом как захохотал!
Я так и не поняла причину столь бурной реакции. Стояла и не знала — бояться и бежать, или довериться и поехать с ним?
— Но учти, — всё же решилась, — сплю я на отдельной кровати, даже если она у тебя одна.
— Да без проблем.
И мы поехали в сторону его дома. Сказать, что мне было страшно, это тоже самое, что лишившись руки, описывать боль порезанного пальца. У меня была паника. Я боялась громко вздохнуть, сглотнуть слюну. Ноги сжала так, будто очень сильно хотела в туалет.
Конец ознакомительного фрагмента