Принцесса вышла из ванной посвежевшей и умиротворенной. Светло-желтый был ей к лицу больше, чем пошел бы голубой, и я только порадовался своему выбору. Сестрица, не комплексуя, угнездилась на моей (предположительно - моей) кровати и кивнула мне повелительно:
– Рассказывай.
Я заставил себя подняться и подойти к кровати. Присел на край и взял руки принцессы в свои. И заговорил. Собственно, я и не собирался от нее ничего утаивать. Зря сестренка сразу же повела беседу так агрессивно. Впрочем… Хорошо, что я нисколько не заблуждаюсь в том, что она может быть очень опасна.
Глава 10. Гаритона
Он говорил. Я слушала. Ох, да ему не нужно было от меня ничего, что я сама не отдала бы. Понапридумывала себе всякого, чисто параноик, да. Но у кого эта паранойя? Только ли у меня? Я отчетливо чувствовала нотки страха в голосе брата. Страх. Усталость. Я вымотала его… Выжала. Заставила поверить в его уязвимость. Ну и пусть. Пусть лучше я, чем кто-то, кто… Я вздохнула и кивнула ему:
– Я поняла. Ты хочешь вспомнить. Ты уже начал вспоминать. Но если мы сейчас расстанемся, – ты останешься с тем, что у тебя уже есть сейчас. Ты должен найти способ быть рядом со мной. На время…
– Сколько? – Спросил он, улыбаясь. Ему кажется, что гроза в наших отношениях миновала. Правильно кажется, между прочим.
– Две недели. Больше – нет смысла. Мы будем мало расставаться в это время. А потом – как пожелаешь. Считай, что это – терапия. Обязательное лечение. Но – теперь же. Ты понимаешь, нам сейчас не стоит расставаться.
Его взгляд затуманился. Как будто я не знаю, что прошу. Да знаю, конечно же, знаю! Ему это будет нелегко. А я, наконец-то, смогу выяснить, насколько сильно это ему нужно. В этой жизни мой братец – ведомый. Мягкий, нежный… И лишь изредка упорный. Интересно, теперь время для такого вот изредка?
Он вздохнул. Не важно. Решение ему предстоит принимать еще не сейчас, а утром. Которое, как известно, вечера мудренее. Я слегка дернула его руки на себя и произнесла как можно более медоточиво:
– Раздевайся.
Он внутренне содрогнулся и серьезно взглянул мне в глаза:
– Зачем?
– Сделаю тебе массаж. Я тебя совсем замучила. Не бойся, я буду держать себя в руках. И тебя заодно.
Ох, хвала Люциферу, у него хватило ума не ляпнуть что-то вроде: «Кто боится, я боюсь?» Он действительно боялся меня. И у его страха действительно были основания. Поскольку братец медлил, я улыбнулась и встала с кровати:
– Не бойся, ложись. Сначала будет слегка больно, зато завтра – гораздо легче. Тебе понравится. И спать будешь, как младенец.
Он, наконец, решился. Жестом профессионального стриптизера сбросил халат и плюхнулся ничком на кровать. Не массажный стол, конечно, ну, да что делать? Я сняла перстни и положила их на стол. Ну что же, приступим к процедуре.
Валя вырубился почти сразу же после того, как я закончила. Успел только заплетающимся языком поблагодарить меня за заботливость. Я взглянула на часы, забрала со стола свои колечки, вымыла руки, и, сбросив халатик, осторожно заползла в объятья брата. Пусть порадуется при пробуждении… Надеюсь, что утреннее пробуждение рядом (в опасной близости) с сестрой, которая делает все, чтобы стать любимой, будет иметь для него свои прелести. Что касается меня… Ту нежность, которую я испытывала к брату, нельзя назвать любовью в чистом виде. Это и больше, и меньше. И в чем-то за гранью человеческих отношений.
Ночью мне снились огромные, во всю звериную морду, нечеловеческие серые глаза. Зря ты здесь шпионишь, демон. Кому суждено умереть – тот умрет в свое время. Но я запомню тебя, чтобы в дневное время узнать в любом облике по этим серым, сияющим страстью глазам.
Глава 11. Валрилен
Если бы я проснулся утром в объятиях ядовитой змеи или огнедышащего дракона – я не был бы так удивлен. Но… Во-первых, я проснулся. Во-вторых, моя сестренка, как нежный ангелочек посапывает на моем плече. Даже шевельнуться страшно. Как бы не потревожить крошку.
Интересно, чем у нас все закончилось? Если я все правильно понял – ничем. То есть я позорно вырубился, когда болевой порог массажа превысил допустимые для меня значения. Интересно, много она мне синяков оставила? Впрочем, тело как раз считало, что ему эта разминочка пошла на пользу. Чувствовал я себя прекрасно. За одним маленьким исключением…