Вечер я тоже провела вместе с братом, а ночь мы начали (как и закончили) в его постели. По-моему, братишка уже разобрался, что к чему, и со мной, и со своими гормонами, поэтому его прикосновения были приятны, нежны и вовсе не назойливы. Сексуальный подтекст исчез как-то сам собой, а настроены мы оба друг к другу были очень дружелюбно.
Ну, а ночь принесла мне долгожданную информацию. Мы встретились с сероглазым демоном у мессира Велиара, на шестом круге Ада. Там, как всегда, была какая-то вечеринка (великий и могучий повелитель лжи по-детски обожает праздники, и устраивает их себе постоянно, по любому поводу). Я подумала, со вздохом облегчения: хорошо, что вечеринка уже идет, а то у мессира Велиара хватило бы соображения устроить вечеринку в честь моего прихода, а текущий повод придержать до следующего раза.
Играла медленная музыка, гости элегантно расхаживали по огромному бальному залу, ведя тайные и просто развлекающие их беседы, и при всей своей увлеченности беседой умудрялись не сталкиваться с танцующими тут же парочками.
Мессир Велиар отметил мое появление милостивым кивком, потом решил, что этого мало, подошел ко мне и велел чувствовать себя здесь, как дома. Я ухмыльнулась и ответила, что не заскучаю, тем более, что у меня есть чем заняться. Похоже, мой ответ как нельзя более устроил вообще-то очень гостеприимного, но сейчас слегка занятого хозяина. Он коснулся губами моей руки, выразил надежду, что я хорошо проведу здесь время, и вернулся к своему собеседнику и прерванному разговору (наверняка очень важному, политика – она и в Аду политика).
Мы сошлись примерно на середине зала. Он имел человеческий облик, так же, как и я. Мы оглядели друг друга, и я пожала плечами:
– А что ты хотел, мы все-таки в гостях у мессира Велиара. – Это в ответ на его взгляд, смеривший меня с головы до ног (слишком глубокое декольте, слишком яркий макияж, слишком высоко начинается разрез черного с красным вечернего платья).
Он хмыкнул:
– Ладно, пойдем, потанцуем. Больше-то ты от меня ничего не дождешься.
Я ухмыльнулась, и, спорю на что угодно, моя ухмылка была слегка хищной. Если бы мне нужно было что-то от этого демона, я бы получила все это от его человеческой оболочки. Я поинтересовалась, неторопливо двигаясь в ритме музыки:
– Ты еще не решился назвать мне свое имя?
Он хохотнул:
– Ищи дурака. Да я терпеть не могу всю вашу семейку, за одним маленьким исключением… - скорее всего, он имел в виду Валентина, доброго и покладистого Валечку, который вполне мог быть его другом. Я вздохнула:
– Да я бы тебе не навязывалась, только у меня ситуация безвыходная. Мне нужно провести с братом некоторое время. Было бы проще, если бы ты нас прикрыл на все это время. Если я возьмусь за это сама, – только члены нашей семьи и останутся в безопасности. Не потому, что я такая наивная и так ценю прелести семейной корпорации, просто он мне нужен… А я нужна ему еще больше.
Демон меня, казалось, не слушал. Когда он закончила свою речь, он проговорил, глядя словно сквозь меня:
– Один из твоих братьев сломал мне карьеру и едва не поломал всю жизнь. Если бы ты знала, как я вас ненавижу, любимчиков Самаэля и этой сластолюбивой девки!
А вот я бы на его месте помнила, что со мной так разговаривать не стоит. Несмотря на весь внешний цинизм, несмотря на мое высокое, среди молодых, положение (не принцессы уже, королевы истинного знания) я никогда не скидываю свою мать со счетов.
И не только потому, что преклоняюсь перед ее мощью, ее красотой и умением добиваться своего. Эти милые черты характера я в некоторой мере унаследовала от нее. Я люблю свою мать. Люблю, потому что она немало для меня сделала. Потому что мамочка любит меня и бережет, как зеницу ока. Наша любовь взаимна – я мамина любимица, она ставит меня выше многих.
Матушка же воспользовалась ошибкой демона, чтобы в очередной раз оказать мне помощь. Она появилась рядом с нами, ради ее внимания прервавшими свой неспешный танец, и хмыкнула недовольно:
– Чего только не наслушаешься от этих грубиянов. А ведь в глубине своей гнусной сущности каждый желает меня – королеву и убийцу мужчин. Ты выбрала себе не слишком благородного партнера для танцев, дочь.
– Я знаю, мам. Просто… У меня к нему дело. Если он не решит помочь мне добровольно – мне придется его принуждать. А для этого мне нужно знать его имя.
Я уверена, что мама понимает все и без моих объяснений, но, чтобы быть услышанной, просьба должна быть высказана. Мама хищно улыбнулась: