– И всего-то? Скажи еще, что ты не знала, как подойти к этому деликатному вопросу, чтобы тебе не отказали?
– Это не то, чего я особенно жажду, мам. – напомнила я осторожно. Моя неуместная целомудренность порой здорово выводит матушку из себя. Но она изо всех своих демонических сил пытается понять меня и не раздражаться по пустякам. Мама кивнула:
– Ну да… Я знаю, чего бы ты желала. Но этого не произойдет, если ты не захочешь заплатить цену физической жизнью твоего брата.
– Она не посмеет! – дернулся синеглазый демон. Мама рассмеялась:
– Тебе еще не все мои отпрыски поперек горла встали? Этот – такой же, как другие, и в ближайшее время ты познаешь всю прелесть проснувшейся в нем сущности лилиан. Ты меня понимаешь?
– Понимаю. Но почему я тебе не верю? Этот твой сын не похож на остальных…
– О, моя дочь правильно воздействует на него, помогая пробудить память. А вместе с памятью будет приходить и характер…
Мама бессовестно смеялась над демоном. Я уже поняла, что ни в одной своей физической жизни Лер не был подлецом и стервецом. Мама это знала, я догадывалась, а демон знать не мог никак. Он пожал плечами и одарил меня тяжелым презрительным взглядом:
– С нее станется. Она – истинно твоя дочь! – ого! Вот такого, примерно, демарша и ждала моя мать, к нему и вела этот напряженный диалог. Голос ее стал вдруг подобен грому, не теряя при этом нежных интонаций светской львицы:
– Ты забываешься, Рольялиш! Ты говоришь о королеве отвергнутого знания!
Голос ее был слышен везде. Мессир Велиар, почуяв запах паленого, оставил своих собеседников и двинулся к нам с наивысшей быстротой, возможной без умаления его достоинства. Демон выглядел не просто подавленным… он посерел, его губы тряслись. Он повернулся ко мне:
– Я… Прошу прощения. Я был неучтив. – после этих слов он развернулся и пошел прочь. Мама посмотрела ему вслед, без всякого сожаления, лишь злорадство было в ее взоре:
– Ты слышала имя, дочь.
– Да, мам. Спасибо тебе. Я не забуду это имя.
– Уж постарайся.
Мама изящно коснулась рукой моей щеки, прощаясь, и направилась наперерез мессиру Велиару, бывшему уже недалеко от нас. Сейчас будет жаловаться на распущенность и нахальство его подданных. Что ж, пусть. А мне пора домой. Я узнала то, что мне нужно, и возвращаюсь с победой.
Глава 13. Валрилен
Утро сестра встретила в приятном расположении духа (если не сказать – лучезарном). Она сияла, как утреннее солнце, и даже пыталась петь. Боюсь, мое присутствие рядом заставляло ее комплексовать… А ведь у нее милый голосок. Но не больше. Впрочем, если бы она божественно пела, может, она была бы лишена чего-то другого. Чего-то, что делает ее особенной.
Одевшись, сестра попросила позвонить Александру и пригласить его на завтрак. Я ухмыльнулся и проронил:
– Если так дальше пойдет, мы и спать скоро будем втроем.
Сестренка застенчиво улыбнулась:
– Не думаю, что тебе понравится. Он-то - не мой брат, хотя в некотором смысле он передо мной беззащитен. Отныне – и навсегда!
Такой триумф светился в ее глазах, что я не стал спрашивать, почему. Если случилось что-то важное, всерьез изменившее расстановку сил, я узнаю об этом в свое время. Когда бы это время ни пришло.
Мой приятель, кажется, не особенно рвался разделить с нами трапезу, но я его уговорил. Мне хотелось посмотреть на продолжение их противостояния. Я знал, что я был его причиной, и, как бы ни было глупо отдаваться в руки судьбы… Я делал так всегда и сделаю сейчас.
Принцесса играла с моим другом, как кошка с мышкой. Она была мила, любезна до приторности, и, кажется, не собиралась выпускать добычу из своих острых коготков.
Мы уже начали завтрак, когда мой приятель к нам присоединился. Сестра подняла голову, улыбнулась и пропела:
– Присаживайся. У тебя сложное для произнесения имя. Можно, я буду называть тебя Роль? Ну, ответь что-нибудь!
Лицо моего приятеля и соратника выражало твердую решимость сделать с моей сестрой что-нибудь ужасное. Он не ответил ей, осторожно, чтобы не расплескать своей ярости, опустился на стул, и потом выдавил из себя:
– Я тебя ненавижу!
Принцесса хихикнула:
– И совершенно напрасно, Роль. Ты сейчас же займешься делом. Ты обеспечишь нам возможность быть вместе две недели, и без этого вот «Валентин новую бабу себе завел». Наши незапятнанные репутации всем нам еще пригодятся. Я прошу всего две недели, Роль. Иначе… ты же понимаешь, вам всем будет очень не по себе.