Странно, но постоянное общение с сестрой не только приглушило мои сексуальные порывы, но и практически свели ох на нет. Я больше не воспринимал сестру, как объект для эротических игр. Это не был страх в чистом виде, но я видел призрак смерти за ее левым плечом. Ее смерть хранила, меня – нет. Любимчикам нашей матери позволено все. Я же к любимчикам не относился. Пока.
Иногда, вечерами, я пел сестренке, вполголоса, под гитару. Она была очарована моим голосом, и я не мог не принять к сердцу это признание моего таланта.
Последний вечер перед последней ночью мы провели в уютном ресторанчике, где подавали мороженное. Там была приглушенная музыка и неторопливые официантки. Мы читали меню и долго выбирали лакомства. Принцесса улыбнулась:
– Завтра мы расстанемся. Разумеется, мы еще будем встречаться. Хотелось бы, чтобы ты нашел время и попутешествовал со мной. Но это маловероятно. Ты у нас такой занятой, и вряд ли Роль согласится покрывать тебя, хоть проси его, хоть шантажируй.
Роль – это мой коллега и наш вроде как лидер. И к сестренке моей он относится, мягко скажем – с прохладцей. Я хмыкнул:
– А если ты его как следует попросишь?
И какой бес толкнул меня на этот игривый вопрос? Сестра напряженно замолчала. Потом попыталась изобразить улыбку, а в глазах ее пылал гнев.
– Как следует – это не в постели, как ты мог подумать, мой наивный братец. Ни один демон не позволит себе попасть под чары суккуба, он скорее умрет. Не думаю, что Роль уже заработал свой смертный приговор. Принудить его всерьез можно, использовав имя. Но это подло. Так подло, что, боюсь, даже я не решусь на этой пойти.
Она была сейчас совершенно открыта передо мной, и говорила то, что думает. Ну, хорошо, если я захочу с ней встретиться…
– Если я захочу с тобой встретиться, сестренка, меня не удержит ничто и никто. – тихо проговорил я, как будто против своей воли. Она хмыкнула:
– Это слова познавшего свою силу. Что ж, прекрасно. Мы всегда можем увидеться, если захотим этого по-настоящему. Но только…
– Что?
– В следующую встречу придется привыкать друг к другу заново. И проходить через то, что мы уже оставили позади – тоже заново. И если…
– Ну, что «если»? – поторопил я ее, понимая, что эта пауза была сделана не случайно.
– Если ты решишь, что мама пошутила или решишь заплатить жизнью за более близкое знакомство… Я не знаю, смогу ли сказать тебе «нет».
Я вздрогнул и меня мороз по коде продрал от его голоса. Я кивнул:
– Я понял, что ты хотела мне сказать. Я подумаю об этом. Хорошенько подумаю.
Я лгал. Время от времени, особенно в начале нашего общения, я всерьез подумывал о том, что неплохо было бы переступить через материнский запрет и ничего не бояться, – как не боялись ослепленные страстью мои брат и сестра, может быть, тогда я и выживу, познав неведомое доселе блаженство.
Но теперь, когда принцесса призналась мне, что бастионы ее дрогнули в моем обществе, и что последнее слово будет за мной, я понял, что нашей близости никогда не произойдет. Мне не хотелось терять свою жизнь, свою новообретенную память, все, чего я добился здесь и сейчас, даже не подозревая, кто я на самом деле… Раньше я думал, что моя сестра сможет спасти меня, не уступив моей страсти, и позволит отступить, сохранив лицо и не растеряв иллюзий. Теперь, когда на помощь принцессы надеяться не приходилось, я должен сам о себе позаботиться.
Я не стал ничего говорить своей милой сестренке. Достаточно того, что я принял решение, и теперь без страха смогу встречаться с нею где и когда захочу. Мы сидели в милом местечке, присутствие рядом принцессы грело мне душу, а мороженное легко помогало мне справиться с этим пожаром, несомненно, опасным для моей жизни. Это был последний вечер, затем – ночь, полная откровенной беседой. И утро расставания.
Мне было нелегко расстаться с сестрой. Что-то очень важное и значительное уходило из жизни вместе с ней. Но, в то же время, по-настоящему мы не расставались. У нас есть множество способов, как поддерживать связь. И вот, я в последний раз сжал руку своей сестры и наставницы, впился в ее губы дерзким поцелуем пошел прочь, не оглядываясь, еще чувствуя вкус ее губ. А впереди меня ждала моя работа, моя известность и мой друг Роль, который, поняв, что я такой же, как и те, ненавистные ему отпрыски моей матушки, возненавидит и меня тоже. Если это произойдет, – нам придется расстаться.