Глава 3. Валрилен
Мы приехали в город глубокой ночью, и сначала мне показалось неприличным звонить принцессе в такой час. Но меня мучило любопытство. Я стремился к этой встрече так долго, так неистово, что порой мне уже стало казаться, будто не было разговора с братом-колдуном, не было планов, составляемых вместе. Был только нечеткий сон. Я сам выдумал принцессу, а на самом деле ее нет. Что я буду делать, если ее и в самом деле не окажется?
То был банальный мандраж. Принцесса могла отнестись ко мне так, как ей будет угодно. И я не знал, как бы мне хотелось, чтобы она ко мне отнеслась. Если принцесса романтична и у меня есть шанс на ее симпатию… для меня это едва ли не страшнее, чем ее немилость. Мама не потерпит, если мы попытаемся сойтись… Ее жрица ей нужна… очень-очень. А, значит, умру я.
И, все-таки, я надеялся, что мой визит будет ей, скорее, приятен. Что принцесса обязательно поможет мне вспомнить… И зачем мне были эти воспоминания о жизнях давно минувших, в мои-то годы? Любопытство – сила ничем непреодолимая.
Я все-таки позвонил сестре ночью, из гостиницы. У нас получился очень странный разговор:
– Сестренка?
«Братец? Знаешь, я ждала твоего звонка. Костя позвонил мне и предупредил о твоем приезде и о желании познакомиться. С приездом, Валентин».
Несколько секунд я сидел, глядя перед собой, не зная, то ли прыгать от радости, то ли разочарованно хмыкнуть. Все оказалось слишком просто. Принцесса была вполне мила и желала общаться. Почему я подсознательно ждал трудностей именно от нее? Наконец, я поинтересовался:
– Ты не хочешь сходить на концерт?
«Я собираюсь сходить. Уже собралась, собственно».
– Мы сможем увидеться… Скажем, после шоу. – мне показалось, что я уже столько раз говорил ей эти слова, и всегда она отвечала согласием.
«Конечно, мне бы тоже этого хотелось. Я подарю тебе цветы, братец».
– Зачем? – почему-то смутился я. Она рассмеялась, как будто бы угадала мое смятение:
«Потому что ты должен знать меня в лицо».
– Я буду очень рад. Особенно если ты будешь единственной дамой с цветами. – я хочу быть уверен, что узнал ее. Она хихикнула:
«Вряд ли это возможно. Ты же знаешь, что нравишься… девушкам. Но меня ты узнаешь, я тебе это обещаю».
Достаточно призрачное обещание. А, между тем, это обещание, данное мне принцессой лилиан. Ниточка, что связывает нас здесь и сейчас. Мы еще немного поговорили о том. о сем, в том числе и о немолодых звездах и юных фанатках (представляю, что она ожидала от меня услышать, какую-нибудь двузначную сальность, почти наверняка, и я готов ляпнуть что-нибудь в этом роде, или хотя бы что-то типа «Приходи сама и проверь», но сдержался, я еще не готов умереть). У моей сестры оказался весьма острый язычок. Но вместе с этой остротой в ее голосе была… нежность и заботливость, что ли? А еще сестра обещала мне показать город.
Мы говорили тогда, в первый раз, не больше часа, но после того, как я положил трубку и удовлетворенно улыбнулся: все получалось так, как я и хотел бы, несмотря на все мои сомнения и домыслы, я вдруг заметил, как устал. У меня хватило сил добраться до кровати и провалиться в сон, это притом, что перед разговором с принцессой я был не только довольно бодр, но и даже слегка взвинчен.
Снов я не помнил, кроме одного момента. Женщина с потрясающей фигурой, одетая в черное с белым платье, поделенное ровно посередине (ее лицо покрыто такой же черно-белой вуалью, но я догадывался, честное слово, догадывался, кто она такая). Эта женщина говорила, ее голос был нежен… Тогда почему мне было рядом с ней так неуютно и даже страшно?
– Ну, ты нашел ее? Что теперь? Один неверный шаг – и ты вернешься ко мне, мой возлюбленный сын. – голос ее дрогнул в едва заметной насмешке. – Так стоит ли начинать такой опасный путь?
Утром, проснувшись и вспомнив ночной эпизод, я еще раз спросил себя: стоит ли начинать этот путь, если каждый шаг в нем равен игре со смертью? Но я уже начал свой путь, связавшись с принцессой. Я не сойду с него, не оступлюсь. Сегодня вечером я увижу мою сестру, а там, – будь что будет.
Глава 4. Гаритона
В этот раз, для разнообразия, звонок Кости не был поздним. Он позвонил около десяти, чтобы попросить меня (о, для моего же блага и во славу семьи, разумеется) не ложиться спать. Мол, сегодня ночью прилетит братец, и позвонит мне сразу же, как сможет… этой же самой ночью, вероятно.