«В 19:30 вылет из Шереметьево. Электронный билет у тебя на почте.
Вера, я в нас верю.
P.S. Закипевший кофе- та еще дрянь.»
Девушка перевела взгляд на сваренный для нее Никитой кофе. Черный, крепкий, еще и присыпанный сверху смесью корицы и гвоздики – всё, как она любит. Однако, в данную секунду до зубного скрежета хотелось ощутить во рту приторную смесь кофе и сгущенки. Слезы лились прямо в кружку, оставляя на пленке из специй забавные паутинки.
Перевела рассеянный взор на настенные часы, прикидывая, дома ли Эдик.
По всему выходило, что дома. Поэтому, собрав в кулак все силы и захватив ключи от машины, Вера поехала домой.
-Привет. – По сонному виду мужа поняла, что он недавно проснулся. Его глаза казались темнее, чем были на самом деле, из-за плохо смытой с глаз косметики. Видимо, вчера вернулся совсем без сил. Поначалу, когда только попала в мир балета, ей казалось жутко смешным, когда видела, как молодые парни накладывают на лицо грим. Потом привыкла. В искусстве нет деления по гендерному признаку, и если для того, чтобы убедительнее донести до зрителя эмоцию, приходилось краситься – они красились.
Вера посмотрела Эдуарду в глаза, и он как-то сразу, мгновенно всё понял. Признаться, давно уже уверился, что однажды такой момент настанет, а ему и так судьба отмерила намного больше, чем он того заслуживал.
-Прости меня. – Вера не отводила свой взгляд, отчего глаза защипало.
-Пожалуйста, прости меня.
Еще три секунды оба бездействовали, пока Эдуард не развел руки в стороны в приглашающем жесте. Она, казалось, только этого и ждала.
Припала к нему на грудь в неутихающих рыданиях. Он только стиснул ее что есть мочи, понимая, что это последний раз, когда он держит в объятьях любимого человека.
-Не вини себя, Вера, ты ни в чем не виновата. Это всё моя вина.
-Эдик, ты-то в чем виноват, что ты такое говоришь?
-Я виноват, Вера. Так виноват, что простить невозможно. Я – причина того, что на твоей карьере профессиональной балерины пришлось поставить крест.
-Тшш, - положил ей палец на губы, не давая возможности его прервать.
-Я уже девять лет решаюсь тебе признаться. Оттого и срывался на тебя, кричал, претензии выставлял. Жил с грузом вины на шее, а он все ниже и ниже к земле тянул. Нам поэтому Бог детей и не дал. Меня наказывал.
-Да о чем ты, в конце концов? – Не выдержала Вера.
-Тогда я специально сделал так, чтобы ты упала. Поверь, я не думал даже, что всё так получится. Хотел лишь на пару месяцев тебя из строя вывести, а получилось на всю жизнь…
-Но зачем, Эдь, я не понимаю?
-А что тут понимать, Вер? Тебя в Большой пригласили, а это означало, что ты для меня будешь потеряна навсегда! Я всегда здраво оценивал свои возможности, меня б в Большой не пригласили, даже если бы больше ни одного мужчины в балетном мире не осталось! А я жить без тебя не мог! Дышать, танцевать, понимаешь?
-И ты решил лишить этой возможности меня?
Она видела, что ему больно от ее слов, но ничего не могла с собой поделать. Обида и злость затопили разум. Всё ведь могло сложиться по-другому! Но долго обижаться было не в ее характере. Да и Эдуард не хотел таких последствий. В любом случае, ничего уже не исправить. Зачем тогда усугублять его вину?