Это только поначалу Марк был воодушевлен, убеждая нас, что так даже лучше и в потерянной посреди чащи сторожке меньше шансов найти беглецов, но уже через сорок минут блужданий проклинал на чем свет стоит и лесника, и лес, и свое решение приехать сюда. В другой обстановке я бы, наверное, спорила с ним и от всей души наслаждалась бушующим вокруг летом и невероятной природой, которую видела первый раз в жизни, но сегодня усталость и нервное потрясение не позволяли обращать внимание на подобные вещи. Вместо радости в душе царила тревога и даже попытки Ермилина сгладить ситуацию не всегда удачными шутками и попытками травить вполне смешные анекдоты не спасали.
Сторожку мы нашли, когда уже почти отчаялись. Тут же обрадовались, подумав, что удача нам наконец-то улыбнулась, но быстро об этой радости забыли, не успев даже постучать в высокие деревянные ворота. Хозяин, казалось, будто ждал нас за забором и появился буквально в ту же секунду, как Ермилин занес кулак.
- Дед Дим, - Марк скептически покосился сначала на оружие, потом на Дмитрия Егоровича и осторожно отвел пальцем дуло вниз. - Чего людей пугаешь?
Старик прищурился и вернулся оружие обратно, грозно рявкая:
- Ты кто такой?
Ермилин на всякий случай шагнул чуть в сторону, скрывая нас от взгляда лесника, и мрачно сообщил.
- Марк я. Ермилин. Ну, дед Дим, вспоминай!
За эти долгие секунду, что старик думал, я едва не потеряла сознания от страха. Вдруг мелькнула мысль, что Марк мог ошибиться и привести нас к другому человеку, или лесник вообще уже давным-давно забыл, как выглядит парень. Но Дмитрий Егорович прищурил выцветшие глаза, поскреб седую щетину и, наконец, растянул бледные до синевы тонкие губы в улыбке.
- Матерь Божья! - ружье было небрежно отставлено в сторону, а широкоплечий и высокий Марк сжат в стальных объятьях.
По рассказам Марка, Дмитрию Егоровичу было около восьмидесяти пяти, но на вид было невозможно дать и шестьдесят. Крепкая фигура и рост выше двух метров делали его похожими на великана из какого-нибудь фильма. Только немного блуждающий от алкоголя взгляд портил общее впечатление, но слова старик говорил связно и не заикался.
- Десять лет ни слуху, ни духу! - по-медвежьи крепко обнимал он Ермилина, хлопая широкой ладонью по спине. - Как деда похоронили, так и ни приехали ко мне! Андрюха только лет семь назад наведывался, эхх…
Не знаю, правда ли старик был таким эмоциональным, или это повышенный градус в крови так влиял на него, но скупая слеза на редких седых ресницах собралась тяжелой каплей и дернулась вниз, тут же впитываясь в иссушенную смуглую кожу. Марку мужественно терпел несколько секунд, прежде чем выбрался из крепких рук.
- И я рад тебя видеть, дед Дим, - Ермилин отмахнулся от жирного шмеля, что с тяжелым жужжанием пролетал мимо, не успевал увернуть массивное тело и уже готовился врезаться парню в переносицу, и искренне улыбнулся.
Лесник же смахнул очередную слезу, еще раз радостно похлопал Марка по спине и, наконец, заметил нас с Егором за спиной Ермилина. Мальчик недоверчиво косился то на ружье, то на деда, а я дружелюбно улыбнулась. Наверное, получилось немного устало, потому что старик неожиданно заохал и, без дальнейших вопросов посторонился с тропинки, открывая нам путь к дому.
- Проходите! – горячо воскликнул он, ловко подхватывая прислоненное к забору ружье. – Чувствуйте себя как дома!
Жилище дед Димы было ему под стать. Дом с высокой крышей, немного необычной формы, совсем не было похож на крошечные лесные сторожки, которые я представляла себе раньше. Двухметровый забор из толстых досок, ухоженный огород, садовые деревья, новенькое крыльцо и такой же новенький колодец у забора. Марк только присвистывал, оглядывая все вокруг, а Егор все никак не мог закрыть от удивления рот.
Дед Дима явно строил дом сам и для самого себя, потому что внутри все тоже было больше, чем обычно: высокие потолки, широкие пороги и будто в несколько раз увеличенная мебель. Судя по всему, ее делали тоже своими руками и не так давно: вокруг все еще пахло деревом и немного едким лаком, а некоторые углы были пустыми. Очевидно, временно, потому что на полу лежали какие-то доски, штакетины и замеры. Но, как бы там ни было, больше всего нас с Егором поразила русская печка, что занимала больше половины просторной светлой кухни. Она выглядела точь-в-точь как на картинках детских сказок и казалась кукольной.