Я прикусила губу, зажмурила глаза и неожиданно сдалась.
34
Если бы в самом обычном тихом районе на окраине нашего города кто-нибудь спросил, кто такая Ася Тихомирова из пятого дома, то любой местный ответил бы с легкой улыбкой - "тихуша".
Я ненавидела это прозвище. Оно привязалось ко мне с детства из-за фамилии и болезненной скромности. У меня не было друзей в садике, да и в школе я тихо отсиживалась на уроках и лишь изредка общалась с некоторыми девочками из класса. Про мальчишек и говорить не стоило, я боялась их, как огня, а они считали выше своего достоинства заговаривать с непопулярной и унылой Тихушей.
Большую часть времени я проводила дома за рисованием или уроками. Мама, которая давно болела, почти все время спала, папа пропадал на службе, а в квартире всегда пахло лекарствами и одиночеством. Я любила родителей, но понимала, что нужно уехать из города, чтобы раз и навсегда выйти из замкнутого круга и снять с себя ненавистное клеймо. Я хотел поступить в художественную академию и была уверена, что достаточно талантлива, чтобы сделать это бесплатно. Не ходила на курсы, но ежедневно занималась дома по добытым мамой учебникам, бережно охраняя трепетную мечту открыть однажды чистую страницу своей жизни и начать рисовать в ней яркими красками, а не серым грифельным карандашом.
А потом я влюбилась.
Это случилось в начале девятого класса, когда в школу пришел новенький парень по имени Рома. Рома был хулиганом, чертовски обаятельным, улыбчивым и с пронзительно-голубыми глазами, которые я долго еще перерисовывала по памяти на полях школьных тетрадок. Его отец владел заводом за городом и Рома всегда отлично выглядел и без труда выбирался из легких передряг, куда попадал из-за своего характера. Ничего серьезного не случалось, а легкие шалости только добавляли ему шарма. Весь девятый класс я тайно смотрела на Рому и вздыхала, понимая, что мне совсем ничего не светит. Но я ошибалась. К концу года одноклассник с семьей переехал в наш двор и почти всю весну мы ходили вместе в школу. Подружились. А потом он признался мне в симпатии и предложил встречаться.
Так началась моя первая любовь, которая перевернула всю жизнь. Она действительно заиграла красками, и для этого даже не нужно было никуда уезжать. Папе Рома не нравился, о чем он часто напоминал мне дома, а я впервые в жизни начала спорить с ним. Мы кричали и ссорились, а мама плакала, умоляя перестать ругаться.
Время шло. Близился выпускной из девятого класса, а вокруг меня неожиданно начал расти круг «друзей». Меня все еще называли Тихушей, но все же больше по привычке. Рома был общительным, а я тянулась за ним, смотря, будто на божество. Мы строили совместные планы, оба решили остаться до одиннадцатого класса, а потом поехать в Москву. Я познакомилась с его мамой и сестрой, а он все чаще начал бывать дома у нас, когда не было папы. Рома обожал песочное печенье, которое всегда к его приходу пекла моя мама, а та в ответ улыбалась, наблюдая за счастливой мной, и говорила, что я дружу с хорошим мальчиком.
Но хороший мальчик Рома рос быстрее, чем я, и ему, быстрее, чем мне, захотелось стать взрослым.
Тот день с утра был особенным. Выпускной, красивое платье, аттестат без троек и гордящиеся мной родители. Вечер шумел и обещал стать счастливым. Мы танцевали ночь на пролет, целовались в школьном туалете и весело смеялись. А потом Рома предложил сбежать вместе с его друзьями на прощальный костер.
Я не была против, потому что знала всех его знакомых и доверяла ему. Без задней мысли я скинула сообщение отцу и села в машину.
Костер развели за территорией бывшего детского лагеря. Там собралась почти вся знакомая компания. Ребята пытались заставить меня выпить, но я отказывалась. Не из-за того, что была "правильной", а просто не любила вкус алкоголя и не переносила запах. А вот Рома хлестал крепкие напитки, будто сумасшедший, чем уже через пару часов начал пугать меня.
Сейчас, оглядываясь назад, я не понимаю, как могла упустить столько важных звоночков и не заметить в его блестящем сальном взгляде опасность, но тогда я и подумать не могла, что может с нами случится.
Рома повел меня к реке, в беседку, и мы несколько минут сидели, державшись за руки и рассматривая чёрное небо, усыпанное крупными звездами. Потом целовались, а потом руки Ромы начали жить своей жизнью.
Я испугалась мгновенно. Вырвалась, попыталась вразумить пьяного парня, но тот не перестал меня слышать. Одноклассник агрессивно добивался своего, и я лишь чудом умудрилась вырваться. Тогда, холодея от ужаса и размазывая по лицу смытую слезами косметику, я побежала обратно к костру, к людям, и закричала, чтобы кто-нибудь остановил его. Среди компании были не только парни, но и знакомые девушки, но никто из них так и не пришел мне на помощь. Ребята пьяно хохотали и кричали: