39
Последующий день прошел в томительном ожидании лесника и тянулся при этом, как прилипшая к подошве мягкая жвачка. Мы мучились от неизвестности, страха и голода. Из еды рисковали есть только дикую малину, окутывающую изгородь огорода, и когда-то посаженный бывшим хозяином ревень, что сейчас сорняком разросся по всей территории. Повезло еще, что недалеко от покосившихся ворот, чуть ниже по реке, бил ключ с родниковой водой. Думаю, именно из-за него бывший лесник и выбрал это место для своей сторожки.
В обед Марк твердо решил, что если через пару часов дед Дима не явится, то он сам пойдет обратно в деревню. Я начала спорить, что разделяться - не лучшая идея, а в итоге мы поругались и не разговаривали еще около получаса.
Мы все были на грани, но Егору приходилось хуже всего. Мальчик собирал последние силы, чтобы держать себя в руках, но иногда во время разговора его голос ломался и срывался на слезы, из-за чего он сразу замолкал, отворачивался и уходил в незаметное место. Мы не следовали за ним, не желая смущать и давая вволю выплакаться.
Время все шло, ничего не менялось, и только мы медленно начинали сходит с ума. Наша с Марком ссора была забыта, и теперь мы пытались придумать, как правильно поступить. Уйти Марку? Потащиться обратно всем троим? Остаться ждать здесь вместе? Двинуться к городу, чтобы дозвониться до Вани или папы? Казалось, выходов из ситуации много, но при более детальном рассмотрении становилось понятно, что все они в итоге приведут к ужасным последствиям. В итоге приняли решение подождать до следующего утра, и только потом куда-то выдвигаться. Хорошо, что вокруг стояла жара и большое количество воды помогало удалить сосущий желудки голод.
Но лесник, вопреки нашим ожиданиям, все-таки появился. Еще днем, когда мы, вымотанные удушливой духотой и нервными потрясениями, улеглись спать после скудного обеда прямо на полу сторожки. Егор снова засопел на кровати, а мы с Марком перетащили одеяла с крыльца в дом, где можно было захлопнуть тяжелые деревянные ставни, чтобы не пускать обжигающие лучи, и, обессиленные, рухнули на них.
Даже заснуть не успели, когда за запертой на тяжелой засов дверью, раздались шаги. Ступени на погнувшейся лестнице предупреждающе скрипели под массивными подошвами сапог, а через пару секунд раздался довольно вежливый стук. Мы замерли, боясь пошевелиться и выдать себя неизвестному гостю, но дед Дима, чтобы не испугать нас, заранее крикнул:
- Я это! Выходите!
Не знаю, что на меня тогда нашло, но после этих слов я расплакалась. Вскочила с места, чудом не ударив попытавшегося меня остановить Марка, и бросилась к выходу. Не слыша, что кричит мне вдогонку Ермилин, распахнула дверь и кинулась обнимать застывшего от удивления старика. Тот застыл удивленным истуканом, а я с каким-то болезненным наслаждением ревела и вдыхала горький запах травы, исходящий от его седых волос.
Только потом в голову пришла мысль, что лесника могли захватить в плен, и за дверью он мог стоять не один, и таким порывом я подвергла нас смертельной опасности, но в тот момент я вообще ни о чем не думала. Обнимала опешившего лесника и ревела. Дед Дима гладил меня сухой рукой по волосам и что-то неловко бормотал, а я слышала, как позади так же громко и несдержанно плачет Егор.
- Ну все-все, - Марк осторожно оторвал меня от смущенного вконец дед Димы и протянул кружку с водой.
Придерживал ее за дно, пока я дрожащими руками хватала за глиняные бока и, судорожно захлебываясь, глотала. Вторую руку положил мне между лопаток и осторожно надавил, словно опасался, что я вот-вот рухну на пол.
- Давно пора была тебе выплакаться, - шепнул он, осторожно приобнимая за плечи: - Я все ждал, когда же ты взорвешься.
После его слов стало легче, и даже зарождающийся стыд за истерику жалобно дернулся и скрылся, оставляя после себя лишь легкую досаду. А, когда я заметила, что Ермилин вдруг начал улыбаться и действительно с облегчением выдохнул, исчез совсем. Дед Дима же смущенно потоптался на пороге, пробормотал что-то вроде: "Довели девку молодую, ироды" и вышел на крыльцо. Вернулся оттуда, волоком таща за собой огромный мешок.
- Вот вам. – довольно произнес и с грохотом бухнул его на землю: - На неделю хватит.
Внутри оказались кое-какие полезные вещи, вроде посуды и легких покрывал, и много еды: овощи, консервы, фрукты, сахар, чайные пакетики и даже пачки приправ. Дед Дима, и правда, был в отличной для своего возраста форме – не представляю, чтобы кто-то еще из знакомых мне стариков смог бы протащить через лес такой баул.