Видимо, прошло немало времени, потому что туман уже пропал, а надо мной, обрамленное лучами яркого солнца, склонилось покрытое глубокими морщинами лицо незнакомой старушки. Я не обманулась, её выцветшие глаза были полны жалости, а дрожавшие руки то и дело в ужасе взмывали в воздух.
- Ты как сюда попала, девонька? - старушка моргнула почти лишенными ресниц глазами и цокнула: - Помираешь же!
- Телефон... - прохрипела я в ответ.
С трудом заставила себя поднять руку и вцепиться в край длинного рукава цветастого халата. Хозяйка дома забормотала что-то себе под нос и осенила себя крестом.
- Телефон, - снова попросила я и закашлялась: - Пожалуйста!
Видимо, в этом «пожалуйста» было столько искренней мольбы, что та, наконец, сдалась. Ну, или она действительно была уверена, что я собираюсь умереть прямо на территории её участка, и хотела выполнить мою последнюю волю.
От этой мысли стало смешно, и я даже криво улыбнулась.
- Толя! - голос у хозяйки был зычный, совсем не под стать ее возрасту и внешнему образу немощной пожилой женщины. - Звони фельдшеру! И телефон сюда тащи!
Я снова провалилась в обморок, а когда открыла глаза, надо мной склонились уже двое: знакомая старушка, и старик, примерно того же возраста. Он недоуменно хлопал глазами и высоким голосом просил кого-то на том конце телефона немедленно прийти к нему домой.
Я слабо понимала, что происходит вокруг. Мышцы в руках и ногах ломало, и на то, чтобы хоть немного привстать и протянуть вперед ладонь, ушло немало сил.
- Дайте! - взмолилась хрипящим голосом. - Дайте телефон!
Дедушка недоуменно хлопнул глазами, а его жена оказалась чуть расторопнее. Она хлопнула мужа по руке, отобрала старенький кнопочный телефон-кирпич, рявкнула в трубку: "Евгенич, а ну быстро дуй к нам!", и протянула гаджет мне:
- Держи, бедовая.
Перед глазами снова все плыло. Я вцепилась в телефон, словно в спасательный круг, и начала набирать с детства знакомый номер, зачем-то проговаривая цифры вслух:
- Восемь, девятьсот тридцать один, - хрипела себе под нос: - пятьсот двадцать два, тридцать... тридцать...
Голос стих. Покрытый вязким туманом разум не хотел помогать мне. Номер, который я всегда знала наизусть, исчез из памяти.
- Тридцать... - зачем-то снова повторила, хотя точно понимала, что дальше - пустота.
Хозяева дома переглянулись и дружно покачали головами, а я подняла на них мутнеющий взгляд и с отчаянием прошептала:
- Я забыла…
Думаю, это было очевидно, но именно эта фраза, произнесенная вслух, неожиданно сорвала спусковой крючок.
Я забыла папин номер.
Я потеряла Марка и Егора.
Я осталась одна посреди незнакомого леса.
Я не знаю, что делать дальше.
- Я забыла... - на этот раз хрип сорвался, и я разрыдалась.
Завалилась обратно на камни и завыла, вцепившись зубами в запястье, чтобы криком не ранить саднящее горло.
- Ой, Боже ты мой! - на плечи легли чужие руки и попытались перевернуть.
Сделать это было не сложно, обессиленное тело казалось желейной массой. Кажется, появись сейчас тут люди Максима Акимова, я бы даже сопротивляться не стала.
- Ой, девка, - старушка обладала неожиданной силой. Она перевернула меня, прижала к себе и крепко обняла: - Как же тебя потрепало то так, бедовая?
От нее пахло травами и старостью, а от меня дождем и жаром. Я обнимала совершенно незнакомую мне пожилую женщину посреди незнакомой деревни, и не знала, что теперь делать. Где-то на подкорке сознания я понимала, что папин номер обязательно вспомнится, что это просто временный сбой в разуме, вызванный болезнью. Но ощущение, что я потеряла последнюю надежду не уходило.
Я была в отчаянии.
- Евгенич! - старушке совсем не шел такой зычный голос: - Где ты шляешься? Помрет же девка!
Её запах стал менее ощутимым. Меня оторвали от пожилой женщины и подняли на руки.
- Откуда вы только понаприехали такие? - сквозь зубы басил чей-то незнакомый голос: - Одного целый день откачивал, а тут на тебе - еще подарок...
Скрипнула дверь, солнечный свет прекратил резать закрытые глаза, и вокруг стало темно.
- Я забыла… - еще раз всхлипнула я и снова заснула.
46
Сон отпадал кусками, постепенно. Я то приоткрывала глаза и щурилась на ослепляющий свет, то падала обратно в темноту, а потом снова всплывала обратно. И так раз за разом. Ничего толком рассмотреть не могла, только замечала, как над головой ходят тени. Хотела уцепиться хотя бы за одну из них, но совсем не было сил, и я снова засыпала. Кажется, прошло не меньше суток, прежде чем я смогла, наконец, открыть глаза и осознать, где нахожусь.