Царь подозвал Гульята и, давая понять Арад-бел-иту, что надо считаться с опытом его туртана, повторил:
— Выступите ночью, с рассветом встанете лагерем, чтобы себя не выдать, и ночью нападете.
Царевич почувствовал, как к горлу подступил ком. Все рушилось. Идти по ночам! Терять драгоценное время! Если он не успеет разбить Теушпу и Лигдамиду порознь, его ждет поражение…
17
История, рассказанная писцом Мар-Зайя.
Двадцатый год правления Син-аххе-риба.
За три месяца до падения Тиль-Гаримму
Меня разбудил среди ночи горячий шепот Марганиты.
— Я пришла тебя предупредить. Уезжай, беги сейчас же. Днем тебя убьют. Я слышала, как наместник отдал приказ.
Наверное, я открыл глаза, только чтобы увидеть ее.
Увы… Это была одна из тех служанок, что подавала мне вино за ужином.
Смысл ее слов все еще не дошел до моего сознания.
— Кто ты? — спросил я.
— Дияла, дочь сотника Шимшона… Беги сейчас же. Я слышала, как наместник говорил своему виночерпию о яде. Они убьют тебя.
Я разглядел ее лицо при свете луны. Назвать эту девушку красивой было трудно, особенно ее портил длинный и широкий у основания нос, большие светящиеся глаза лишь отчасти компенсировали этот недостаток.
— Как мне выбраться из дворца?
— Спустишься с террасы во двор, пройдешь вдоль северной стены до калитки, там встретишь моего брата. Он спрячет тебя до утра. На рассвете в Ниневию уходит караван, с которым мы привезли сюда вино.
— Я увижу тебя еще? — спросил я, не понимая, почему она помогает мне.
Даже сумрак не смог скрыть того, как она смутилась от моего вопроса.
— Да. Уходи. Поторопись…
Все это время она сидела на корточках, рядом с моей постелью и теперь, когда она поднялась, я подивился ее рослой и сильной фигуре, больше напоминавшей мужскую.
— Да благословят тебя боги! — поблагодарил я ее, и более не мешкая кинулся к террасе.
Марона, брат Диялы, спрятал меня до утра на постоялом дворе, среди тюков с тканями, готовыми для отправки в столицу Ассирии. С восходом солнца мы тронулись в путь.
18
Весна 685 г. до н. э.
Тиль-Гаримму
К полудню сотне Шимшона без объяснений было приказано прекратить поиски заговорщиков. После общего сбора выяснилось, что десять человек отсутствуют. Сотник отправился к командиру кисира, чтобы узнать, как поступить, но по дороге встретил гонца, направленного к нему с поручением.
— Не ходи к нему сейчас, — сказал он Шимшону. — Таба-Ашшур просто в ярости. Говорят, они все убиты. Вроде бы нарвались на Омри. А он их всех и порубил… Только Шалита уцелел.
— Да быть того не может, — не поверил сотник.
— Таба-Ашшур тоже так сказал. Даже поссорился с Набу-шур-уцуром.
— А тебя зачем ко мне послали?
— Сообщить, что ночью выступаем. Идем без обоза.
Так ни с чем Шимшон и вернулся в сотню. До захода солнца надо привести себя в порядок, почистить оружие и доспехи. Посоветовавшись с товарищами, решили найти место у реки, чтобы помыться и отдохнуть. Так и поступили. Всем отрядом расположились у излучины, рядом с небольшой ивовой рощицей. Разделись догола и полезли в воду, наслаждаясь коротким счастьем.
Накупавшись, разлеглись на песчаном берегу. Шимшон рядом с сыновьями. Задремали.
Через какое-то время его старший, Варда, не открывая глаз, поинтересовался:
— На сколько дней поход?
— Если выступаем налегке, значит, недалеко. Скорей всего, двинемся через плато, — сотник сонно выговаривал слова, а затем предположил: — Значит, против киммерийцев.
— Киммерийцы так киммерийцы, — передернул плечами Варда.
Тут же проснулся Нинос, четвертый сын Шимшона.
— Отец, а ты уже воевал с ними?
— Нет. Раньше о них никто не слышал. Никто не знает, откуда они взялись. Но слухи ходят, что с ними лучше не связываться.
Варда ухмыльнулся:
— Это с нами лучше не связываться.
— Ты лучше скажи, куда ты дел свою девчонку? Спрятал? Смотри, внутренняя стража узнает — несдобровать, — по-доброму наставлял его отец.
— Не узнает.
— Он ее вместе с рабами отправил в Ниневию, серебра для надсмотрщика не пожалел, чтобы прямо домой привели, — выдал Арица.
— Хитро. Много дал?
— Нет.
— Двести сиклей, — смеясь, снова подвязался Арица.
— Двести! Да это в несколько раз больше, чем за самого лучшего раба! — Шимшон аж сел на песке, мигом позабыв о сне.
— Я тебе сейчас зуб выбью, — пообещал Варда брату.