— Как я узнаю, что сделал все как следует?
— Ты должен заслужить доверие туртана. Если он предложит тебе награду, значит, получилось, как мы задумывали. Чего бы ты хотел?
— Стать сотником.
— Неплохо. Вот с этого и начни. Но если он позовет тебя в личную охрану, соглашайся. В любом случае ты теперь будешь на виду. Он еще не раз о тебе вспомнит. А теперь ударь меня и беги. И когда будешь рассказывать об этом туртану, не жалей красок. Лошади стоят у ручья, охранника не убивай. Люди мне еще пригодятся.
Гиваргиса не надо было упрашивать долго. От сильного удара Арад-Син упал на спину, лицо залила кровь. Когда его обнаружили, привели в чувство, первое, о чем он спросил, — где пленник.
— Сбежал, — откликнулся Фархад. — Сбежал, гад. Мехрдад, что охранял лошадей, убит. Мне отправить за ним пару человек?
— Нет. Не надо, — потирая разбитую голову, ответил командир. — Не стоит распылять силы. Нас и так мало. Все, что ему известно, — мы идем в сторону киммерийцев.
— Он едва не раскроил тебе череп.
Арад-Син усмехнулся.
— А я удачлив.
Мехрдада ему жаль не было. Ведь если все пойдет так, как он задумал, то уже завтра Гиваргис доложит Гульяту о том, что Арад-Син, который служит Арад-бел-иту, пытается подослать к туртану убийц.
***
Гиваргис гнал коня всю ночь. К утру, когда бедное животное было уже в мыле, наездник словно опомнился, соскочил на землю, принялся уговаривать своего единственного товарища — «Ну все, все, все, ты отдохни, отдохни и дальше поедем» — да опоздал.
Лошадь стала заваливаться на бок, несколько раз протяжно заржала, передние ее ноги подогнулись; она упала на землю, задрожала, захрипела, на губах выступила пена, и вскоре умерла.
Горы к этому времени остались позади. Впереди простиралось плоское горное плато с редкой растительностью. Самое время осмотреться. Спасаясь из плена, перестраховываясь, он ушел южнее и, кажется, немного сбился с пути. И теперь гадал: куда дальше? Повернуть к реке — там, где вдали виднелись ивовые рощи, — так он не заблудится и, наверное, выйдет к Тиль-Гаримму. Но армия, скорее всего, уже покинула город. Значит, следует идти в прежнем направлении, и тогда рано или поздно ему повстречается ассирийский авангард.
Гиваргис сбросил с себя кожаную куртку. Вылил на голову остатки воды из фляги, взятой у убитого им Мехрдада.
Передохнуть — и в путь.
Сейчас он терзался, пытаясь решить, принять ли предложение Арад-Сина или рассказать обо всем Гульяту. Стать тайным лазутчиком Арад-бел-ита — почета мало. И чтобы ему там ни сулили, никто и никогда не придет ему на помощь в трудную минуту. Барахтайся сам как хочешь. Да и перед кем он сможет похвастать своим новым положением? Ни дома, ни среди друзей. А туртан сможет защитить его не хуже, да еще возвысит, надо только ничего не скрывать от него. Рассказать не только то, что должен, но и то, что запретили. Пусть обо всем знает и примет меры. Все-таки туртан — любимец царя. А принц еще даже не наследник.
И определившись, с кем и за кого будет воевать, Гиваргис со спокойным сердцем легко поднялся и побежал. Он с детства любил бегать, и не на кроткие дистанции, где его всегда опережал Варда, но на длинные, так, чтобы сошло три пота, а легкие раздувались, как кузнечные меха. Невысокий, коротконогий, излишне тяжеловесный для бегуна, он тем не менее всегда опережал в подобных забегах самых именитых соперников, сначала смотревших на него свысока, но в конце — всегда с уважением.
Он бежал весь день, иногда подолгу отдыхая. К ночи, когда высоко в небе сияла полная луна, освещавшая все вокруг словно днем, Гиваргис увидел впереди развалины небольшой крепости, сразу узнал ее и удивился, как далеко забрался. Он и в самом деле сильно сбился с пути, раз почти добрался до города и никого не встретил. Отсюда до Тиль-Гаримму было часа четыре, если идти не спеша и со свежими силами. Но сейчас, когда их почти не осталось, добраться бы до утра.
Поэтому когда среди развалин заржала лошадь, он не поверил своему счастью.
За остатками стены с полуразрушенной башней, на камнях, лежал истекающий кровью ассириец с мечом в руке. Вокруг валялись тела трех убийц, нашедших смерть намного раньше, чем тот, на кого они напали. Вдалеке паслась еще пара лошадей.
Раненый, увидев Гиваргиса, попытался поднять оружие, но застонал и потерял сознание. Судя по доспехам и богатой перевязи, это, скорее всего, был гонец, отправленный с донесением в Ниневию.