Я не была тупой; я умела читать между строк. Нам всем не нужно было договариваться сегодня, это означало, что он твердо намеревался получить мое согласие в другой раз. Упрямый ублюдок.
Он, однако, давал мне легкий выход, поэтому я стиснула зубы и приняла это, кивнув.
Проведя рукой по волосам, Лукас вздохнул, но ободряюще улыбнулся мне и вернулся в гостиную за шампанским.
Однако Касс скрестил руки на груди и выглядел так, словно был готов обсудить все это прямо здесь и сейчас.
— Что? — рявкнула я, свирепо глядя на него.
Его глаза сузились. — Значит, ты никогда не хочешь выходить замуж. А как насчет детей?
О, ради всего святого. Он серьезно?
— А что с ними? — Спросила я, такая же упрямая, как и он. — Обычно это маленькие человечки с липкими руками.
Касс нахмурился сильнее. Зед ничего не сказал, его взгляд был прикован ко мне и не предлагал никакой помощи. Придурок.
— А. Ты. Хочешь. Детей? — Касс выпаливал по одному слову за раз, на случай, если я снова неправильно поняла вопрос.
Я резко рассмеялась. — Черт возьми, нет. А ты? — Его брови сошлись, и я покачала головой. — Забудь, что я спросила; я не хочу вести этот разговор.
Официально, я в бешенстве. Оттолкнувшись от кровати я попыталась проскользнуть мимо него, но он схватил меня прежде, чем я смогла выйти из комнаты.
— Рыжик, — огрызнулся Касс. — Ты не думаешь...
— Нет! — Крикнула я в ответ, разворачиваясь, чтобы обрушить на него всю силу своего гнева. — Нет, Касс, ты единственный, кто не думает. Откуда, черт возьми, все это берется? Брак? Дети? За кого, черт возьми, ты нас принимаешь? Мы только что отравили заместителя мэра на глазах у сотен свидетелей, чтобы отомстить моему психованному, жестокому, одержимому бывшему. Я глава одной из самых больших и кровопролитных банд на западном побережье. Ты думаешь, я хочу оставить своего отпрыска сиротой, когда однажды мамочку убьет какой-нибудь хуев гангстер? Ты хочешь создать пешек для наших врагов, чтобы похищать, пытать, требовать выкуп или использовать их против нас? Ты хочешь, чтобы один из наших детей стал мишенью для каких-нибудь панков-гангстеров, пытающихся доказать свою правоту старому дорогому папочке, убивая их во сне? — Говоря это, я бросила острый взгляд на Зеда.
Он знал. Они с Чейзом пытались убить меня, когда мне было всего десять лет. Вот какую жизнь вели дети главарей банд. Опасную. Смертельно опасную.
Это была ни к черту не подходящая жизнь для ребенка. Я бы никогда не пожелала своего детства кому-то другому.
Касс, казалось, потерял дар речи, как и следовало ожидать. Он думал не своим умом. Во всяком случае, не рациональным.
— Очнись, черт возьми, Сейнт, — сказала я ему холодным голосом. — Я не та женщина. Я Аид, и это никогда не изменится. Либо принимай меня такой, какая я есть... либо не принимай вообще.
Паника захлестнула меня в тот момент, когда я выдвинула этот ультиматум, и я сразу поняла, что не хочу слышать его ответ. Поэтому я вырвала свою руку из его хватки и зашагала прочь, выхватив бутылку шампанского у Лукаса, когда проходила мимо.
За неимением идей получше я пошла в ванную рядом с гостиной и заперлась внутри, затем села на кафельный пол с подогревом и затряслась от беззвучных слез. Я наконец-то разрушила нашу идеальную гармонию.
41
О
ни не оставили меня там надолго - я знала, что они этого не сделают - просто достаточно надолго, чтобы показать, что они уважают мою потребность побыть наедине, но и близко недостаточно, чтобы я когда-либо почувствовала себя одинокой.
Когда раздался тихий стук в дверь, я полностью ожидала увидеть там Лукаса с теплыми объятиями и успокаивающими словами. Так что я была застигнута врасплох, когда этот большой, упрямый ублюдок вошел в ванную и опустился на пол рядом со мной.
Он ничего не сказал. Он просто сел рядом со мной, его теплая татуированная рука прижалась к моей, когда он осторожно взял бутылку шампанского у меня из рук и сделал глоток.
Я тяжело шмыгнула носом, проглатывая воду, которая по глупости текла у меня из глаз. Когда я успела стать такой чертовски эмоциональной?
Некоторое время мы просто сидели в тишине, распивая бутылку на двоих. Затем, в конце концов, когда я взяла себя в руки, я схватила салфетку с туалетного столика и стерла остатки туши и подводки со своих щек.
Чернота моего макияжа резко выделялась на фоне белизны ткани, и я с раздражением отбросила ее в сторону. Дурацкая водостойкая тушь никогда не была водостойкой.