Открыв дверь ванной, я обнаружила Лукаса и Зеда, развалившихся на огромном кожаном диване с массивным плоским экраном, на котором транслировались последние новости. Кадры с блестящими гостями, выходящими из музея Клаудкрофт, заполнили экран, пока репортер с серьезным лицом рассказывал о трагической кончине заместителя мэра.
Я поджала губы, слушая похвалы, которые она расточала покойнику, и внутри меня вспыхнул огонь. Уэйн Кинг не был хорошим человеком. Он был секс-дилером, распространителем наркотиков и педофилом. Его не следует помнить как какого-либо великого человека.
— Тебе нужно, чтобы я пнул Касса по яйцам, детка? — Предложил Лукас, отвлекая мое внимание от новостей. Они с Зедом оба смотрели на меня с опаской, как будто не были полностью уверены, в каком настроении я появилась.
Я слабо улыбнулась. — Соблазнительно.
Касс, однако, предупреждающе зарычал и снова крепко сжал мои бедра. — Только один человек в этой комнате трогает мои яйца сегодня вечером, и это не ты, Леденец.
Шлепнув Касса по рукам, я направилась в гостиную, которую занимали Лукас и Зед. Не решив, куда сесть и что сказать, я примостила задницу на кофейном столике, чтобы смотреть на них обоих.
— У нас все хорошо, Хейден, — заверил меня Лукас, прежде чем я смогла подобрать нужные слова, чтобы затронуть все острые темы, всплывающие сегодня вечером. Брак и дети. Черт возьми, Лукасу было девятнадцать. Я была удивлена, что он не сбежал совсем.
Я приподняла бровь. — Хотя, так ли это? — Потому что я видела потрясенное выражение его лица, когда сказала, что никогда не выйду замуж.
Его улыбка стала немного натянутой. — У нас вся жизнь впереди, детка. Я не спешу ставить галочки. А ты?
Другими словами, каждый останется при своём мнении . Я не сомневалась, что однажды у нас с ним будет жаркая дискуссия, но этот день не обязательно должен был состояться сегодня.
— Нет, — мягко согласилась я, — это не так.
Я перевела взгляд на Зеда, но он просто непримиримо встретил мой взгляд. Он знал, что сам спровоцировал весь этот спор, а затем отступил в сторону и позволил Кассу раздуть пламя. Я не была настолько близорукой, чтобы думать, что он трусит, потому что Зед уже знал мою позицию по обеим этим темам. Он давал мне возможность четко высказать свое мнение и выложить все начистоту, даже если он был с этим не согласен.
— Завтра, — строго сказала я ему, и он только усмехнулся, взглянув на мою руку. Я даже не заметила, что крутила кольцо вокруг пальца в подсознательном беспокойстве, подобном тому, как я иногда грызу ноготь большого пальца.
— Могу я принять твое предложение прямо сейчас? — Спросил Лукас, наклоняясь вперед и кладя руки мне на талию. Он поднял меня с кофейного столика и посадил к себе на колени, так, чтобы мои колени были по обе стороны от его бедер.
Я вопросительно наклонила голову. — Какое предложение?
Он ухмыльнулся, его великолепные глаза искрились озорством. — Ты спросила, не хочет ли кто-нибудь из нас помочь тебе снять это платье. Я чувствую себя таким услужливым прямо сейчас. — Его руки скользнули вверх по моим бокам, коснулись моей груди и нежно двинулись по плечам. Его пальцы скользнули под мои волосы, ища застежку моего платья, но остановились там, ожидая разрешения.
Облизнув губы, я наклонила голову, чтобы посмотреть на Касса, который все еще маячил возле двери ванной. Он склонил голову в ответ, заверяя меня, что у нас все хорошо. В ответ Зед убрал руку Лукаса с дороги и расстегнул застежку, удерживающую мое платье застегнутым.
— Придурок, — пробормотал Лукас, но затем улыбнулся, снимая платье с моих рук. Платье было без спинки, под ним не было бюстгальтера, и мгновение спустя платье задралось вокруг моей талии, когда руки Лукаса обхватили мою грудь.
Зед обхватил ладонями мою щеку, поворачивая мое лицо к себе, и поцеловал меня долго и крепко. Затем он поднял меня на ноги и помог снять мое дизайнерское платье до самого конца. Затем к нам присоединился Касс, разглядывая мои крошечные черные стринги и кинжал из стекловолокна, прикрепленный к моему бедру.
— Я могу помочь с этим, — пробормотал он с противоположной стороны от Зеда, вытаскивая нож из моего набедренного ремня. Он осторожно просунул его между моим бедром и ремешками, резко дернул и разрезал тонкую ткань.
Я закатила глаза, хотя и ахнула от возбуждения, уловив жест пещерного человека. — В этом не было необходимости.
Он ухмыльнулся в ответ. — Тебе это нравится. — Он бросил клинок на стол и расстегнул набедренные ножны, вместо того чтобы разрезать их, что я оценила. Заменить их было сложнее, чем ремешки.