Он бросил на меня любопытный взгляд в ответ, но молча последовал за мной, пока я предъявляла свой ключ консьержу. Это было чертовски старомодно, но большинство преступников, которых я знала, отличались некоторой драматичностью. Древние ключи на ленточках для доступа к потайным хранилищам были прямо там, в этом списке.
Кассирша-консьержка не произнесла ни слова, направляясь к крошечному двухместному лифту в задней части банка. Затем она повернула свой ключ в панели доступа, а я повернула свой, вызывая кабину лифта.
— Рада видеть вас снова, мисс Тимбер, — тихо пробормотала она, когда двери лифта с лязгом открылись. Опять же, совершенно олдскульно, абсолютно драматично.
Лукас ухмыльнулся мне, когда двери за нами закрылись, и я подозрительно посмотрела на него в ответ.
— Я чувствую себя так, словно нахожусь в "Сопрано" или что-то в этом роде, — прошептал он, когда лифт с лязгом покатил вниз, под своды. «Guardian» был крупнейшей сетью частных банков в мире, и у большинства из них были подвальные помещения, подобные этому, специально для хранения активов и ценностей, которые владельцы не доверяли традиционным банкам.
Дверь с грохотом открылась еще раз, и мы вышли в прохладный узкий коридор. Я прошла мимо множества запертых дверей, затем остановилась перед своим хранилищем и вставила ключ в замок.
— Семь-ноль-шесть-девять, — прочитал Лукас вслух с витиеватой таблички на двери.
Пожав плечами, я толкнула дверь. — Семьдесят - номер отделения в этом месте. Шестьдесят девять... потому что Зед - гребаный ребенок, и ему показалось забавным, когда он увидел, что это доступно.
Лукас усмехнулся, следуя за мной в крошечную комнату, и закрыл за собой дверь по моему жесту. В каждом хранилище была своя отдельная зона со столом и стулом, на случай, если вам понадобится задержаться ненадолго и разобраться со своим барахлом. В дальнем конце комнаты находилась еще одна тяжелая дверь хранилища, защищенная как ключом, так и кодом.
С привычной легкостью я повернула диск, чтобы ввести код доступа, и дверь толщиной в фут плавно открылась. Я приоткрыла ее еще больше и усмехнулась про себя, когда Лукас прошептал проклятие у меня за спиной.
— Это расходная сумма? — спросил он сдавленным голосом.
Я схватила несколько аккуратно разложенных пачек наличных и бросила их в свою сумочку, подсчитывая суммы в уме. — Угу, — ответила я, убедившись, что у меня достаточно денег, чтобы покрыть машину Сеф и заплатить Рексу за всю работу, которую он с ней проделал.
— Это золотые слитки? — Воскликнул Лукас, указывая дальше в хранилище, где у меня была укрепленная полка, аккуратно уставленная дюжиной золотых слитков.
Я ухмыльнулась ему, снова закрывая дверь хранилища. — Ага. Но это просто для развлечения. Остальное мое золото в монетах.
Лукас приподнял бровь. — Ты собираешься заставить меня попросить тебя объяснить эту логику?
Мой смех эхом разнесся по небольшому помещению. — Бары - это просто… новинка. Ты знаешь, как трудно было бы на самом деле попытаться обменять одного из этих ублюдков? Кошмар. С другой стороны, монеты представляют значительную ценность в компактном, удобном для транспортировки размере. Они также продолжают расти в цене, так что монеты, которые я купила четыре года назад, скажем, по четыреста долларов за унцию, сейчас стоят более двух тысяч. И это физический товар, а не неосязаемая идея богатства, как печатная бумага.
Я покрутила диск сейфа, снова запирая его, затем повернулась к Лукасу, чтобы продолжить свои объяснения, видя, что ему, похоже, искренне любопытно.
— Золотые соверены-монеты — обычно весят четверть унции каждая. Таким образом, одна монета может стоить четыреста долларов или около того. Обменять их намного проще и меньше привлекает внимания, чем десятиунционный слиток. — Я перекинула сумку через руку, и Лукас открыл нам дверь, чтобы уйти. — Не говоря уже о том, что если общество когда-нибудь рухнет и интернет исчезнет, золото по-прежнему будет иметь международную ценность. Бумажные деньги? Не так много.
Лукас ухмыльнулся, когда мы возвращались к лифтам. — Ладно, во-первых, я страшно впечатлен и отчасти напуган тем, насколько ты чертовски богата на самом деле. Хотя это определенно объясняет твой вкус в обуви, а Зеда - в машинах. — Я ухмыльнулась. — Но, с другой стороны, я понятия не имел, что ты тайно готовишься к концу света.
Я закатила глаза, все еще ухмыляясь, когда мы вошли в ожидающий лифт. — Нет. Но только дурак кладет все яйца в одну корзину и надеется, что ее не уронят.
Дверь лифта с лязгом закрылась, и Лукас прижал меня к стене, целуя до бесчувствия, пока кабина содрогалась.