Осталось пройти всего тридцать футов.
Одна нога за другой.
Левой. Правой. Левой. Правой.
Спотыкаюсь.
Жгучая боль пронзила мою ногу, когда колено ударилось о камень, и я ахнула.
— Ну же, вперед! — Я заорала на себя.
Двадцать футов.
Пятнадцать.
Десять.
Моя нога зацепилась за корень, и я с криком отчаяния повалилась вперед.
Зед снова поймал меня, подхватив на руки, когда он бросился к спасательной подвеске, сброшенной вертолетом.
Ремень врезался мне в диафрагму, выбив весь воздух из легких, когда тело Зеда накрыло меня. Защищая меня.
Затем... ничего, кроме темноты.
6
О
брывки кричащих голосов проникали в мое сознание, но они были приглушенными и наполненными статическими помехами. Ревущий белый шум заполнил всю мою голову, и как бы я ни старалась, я не могла открыть глаза. Я не могла поднять руку или даже пошевелиться. Черт. Черт. Я была к чему-то привязана.
Паника сдавила мне горло, но прежде чем я успела закричать, я снова потеряла сознание.
В следующий раз, когда я проснулась, я села, задыхаясь, все та же паника все еще текла по моим венам.
— Хейден, — воскликнул мягкий голос. Это был не Чейз. Подожди. Это был...
— Лукас? — прохрипела я, протирая глаза и щурясь в темноте комнаты. Сразу стало ясно несколько вещей. Во-первых, я была в постели. Не скованная. Во-вторых, хотя было темно, это не была гнетущая, удушающая темнота моей камеры. Свет проникал через приоткрытую дверь в холл, а занавески были раздвинуты, чтобы впускать лунный свет.
В- третьих, Лукас был здесь, со мной.
— Да, детка, это я, — выдохнул он, потянувшись ко мне. Сама того не желая, я отпрянула, прежде чем его руки смогли дотянуться до меня, и он замер. — Черт. Прости; Я не должен был...— Он провел рукой по волосам, это движение было едва заметно в лунном свете.
— Ты можешь включить свет? — Спросила я, ненавидя то, как мелко и слабо это прозвучало. Каким испуганным мой голос прозвучал даже для моих собственных ушей.
Однако Лукас не стал задавать мне вопросов. Он просто протянул руку и включил маленькую прикроватную лампу, ближайшую к тому месту, где он сидел рядом с кроватью. Затем он вцепился руками в матрас перед собой и прикусил губу, его глаза пожирали меня. Каждый видимый порез, царапина, ушиб и ожог, казалось, были занесены в каталог, пока он молча смотрел, и я отвела глаза от напряженного выражения его лица.
Именно тогда я заметила, что к другой моей руке подсоединена капельница.
Ужас усилился, и я резко вдохнула через нос, мои глаза метнулись к пакетам, которые были ко мне подключены.
— Что ты мне даешь? — Потребовала я, паника наполнила мой голос. Один из пакетов был почти пуст, и в нем оставалась зловещая жидкость темного цвета.
— Кровь, — быстро ответил Лукас, распластав руки на матрасе, как будто боролся со своим желанием прикоснуться ко мне. — В основном кровь. Мы также ввели тебе дозу антибиотиков и подключили к капельнице с морфином.
Я ничего не сказала в ответ, слишком занятая борьбой со своей внутренней травмой, чтобы говорить. Мне потребовались все силы, чтобы не вырвать капельницу из руки в полнейшем ужасе, полагая, что это еще не все. Возможно, это было очередное наваждение, вызванное PCP.
— Кто это мы? — Спросила я хриплым голосом, когда мне удалось оторвать свой охваченный паникой взгляд от иглы, пронзающей мою руку. — Почему кровь? Я... — Я слегка покачала головой. Все было как в тумане, но боли не было. Должно быть, это подействовал морфин. Несмотря на то, что я понимала, что сейчас мне нужно держаться подальше от наркотиков, перерыв от постоянной боли был долгожданным облегчением. Я смогу провести детоксикацию, когда восстановлю немного сил. Если только это не было ненастоящим…
Лукас что-то говорил, но я не слушала. — … не уверен, как долго у тебя шла кровь. Мы решили, что не хотим рисковать. Хейден, ты в действительно плохой форме. — Его голос слегка дрогнул, и у меня защемило сердце.
В последний раз, когда я видела его, меня арестовала глупая, безмозглая Джанетт, а Лукас понял, на сколько дерьмовой девушкой я была.
— Лукас, — прошептала я, откидываясь на подушки. У меня просто не хватило сил оставаться в вертикальном положении. — Мне так жаль.
Его брови удивленно приподнялись. — Ты о чем? Ты ни о чем таком не просила. Если...
— Нет, нет... Прости, что не сказала тебе, что я убила твоего отца. С моей стороны было дерьмово это скрывать. — Мой голос был грубым и скрипучим. Неудивительно, учитывая, насколько сильно пострадали мои голосовые связки.
Лукас мгновение потрясенно смотрел на меня, затем провел рукой по лицу и недоверчиво усмехнулся. — Хейден... этот мужчина не был моим отцом. Меня воспитывала мать-одиночка, и она - единственный родитель, который у меня когда-либо был. Брант Уилсон был немногим больше, чем таинственный донор спермы, и если ты убила его, то я уверен, что он это заслужил. Мне на это наплевать; мне просто было обидно, что ты не рассказала мне об этом.