Я винила в этом Зеда. Он подарил маленькой дикарке кинжал в качестве подарка перед началом учебы, и она, вероятно, спала с ним.
Итак, когда наступило утро понедельника, я обнаружила, что делаю очередную подготовку к отправке в Шедоу-Пред Дианы, прежде чем отправиться в суд Клаудкрофта, где проходил процесс над Чейзом.
Сеф ждала меня на ступеньках здания суда и недоверчиво рассмеялась, когда я подошел к ней.
— Дар, — воскликнула она, — ты выглядишь… Ты хорошо себя чувствуешь? Ты не ударилась головой в душе? — Она протянула руку, чтобы потрогать мой лоб, и я ухмыльнулась ей, поправляя нитку жемчуга на шее.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, Персефона, — ответила я самым невинным тоном. — Корсеты и кожа не показались мне подходящей одеждой для суда.
Она хихикнула, а ее спутник на этот день, Линкольн, выглядел так, словно у него в мозгу произошло короткое замыкание, когда он увидел мою скромную юбку до колен, кремовую шелковую блузку, прозрачные колготки и, конечно же, жемчуг. Я твердо намеревалась в ужасе вцепиться в них, когда преступления Чейза будут представлены присяжным.
— Ты выглядишь как сексуальная библиотекарша, — пробормотал Лукас мне на ухо, его рука коснулась моей поясницы. — Сегодня я буду возбуждаться каждый раз, когда буду смотреть на тебя.
Касс хмыкнул от удовольствия. — Ты возбуждаешься каждый раз, когда она дышит, Леденец. Кроме того, ей понадобились бы очки, чтобы дополнить образ сексуальной библиотекарши.
Я сделала мысленную пометку купить очки на завтра.
Сеф схватила меня за руку, когда мы вошли в здание суда, и я благодарно улыбнулась ей. Несмотря на всю мою игру и чушь, это все равно было огромным событием. Да, я устроила Чейзу настоящий судебный процесс, чтобы наказать его еще больше. Да, я могла просто приказать убить его в любой момент, пока он находился в заключении в течение последних трех недель. Но огромная часть меня нуждалась в таком уровне самооправдания. Мне нужно было, чтобы его преступления были обнародованы и чтобы суд осудил его за то, что он сделал. И не только то, что он сделал с сотнями людей-детьми, - которыми торговал на протяжении многих лет, как и мной. Чтобы загладить вину за годы жестокого обращения и пятна, оставшиеся на моей душе.
Это испытание касалось не только внешнего вида. И Сеф знала это. В глубине души она знала, что я не была безжалостным, бессердечным криминальным авторитетом, одерживающим победу над противником, чтобы заставить его извиваться. Я была жертвой, ищущей справедливости.
Конечно, мои ребята тоже это понимали, но для меня чертовски много значило, что моя сестра поддерживала меня, особенно после всех тех лет, когда она жила в неведении, бросая в меня мое темное прошлое как оружие.
Первые несколько дней судебного разбирательства оказались тяжелее, чем я ожидала. Я должна была сидеть там и выслушивать все улики, которые я собрала против Чейза. Украденные видеоматериалы, фотографии, записи, свидетельства. Сложнее всего было, когда дело дошло до моего недавнего задержания. Чейз облажался, когда отправил то видео Зеду, пытаясь вывести его из себя. Он отправил его без какого-либо доступного хакера, который мог бы удалить его снова, и даже во время моей панической атаки я думала наперед. Это была очевидная улика, и я не была настолько деликатна, чтобы не воспользоваться ею.
После почти полной недели дачи показаний обвинением защите Чейза потребовалось всего каких-то полчаса. Его адвокат был нервным, вспотевшим человеком, который запинался на словах и почти сказал присяжным, что считает своего клиента виновным. Я улыбалась на протяжении всей защиты, тихо посмеиваясь про себя над болезненно некачественным представлением, которое смог получить Чейз.
Он был признан виновным по всем пунктам, что никого не удивило. Присяжные едва успели покинуть зал, как вернулись с единогласным вердиктом.
На протяжении всего этого Чейз не произнес ни слова. Ни в свою защиту, ни для того, чтобы осыпать меня оскорблениями. Он просто сидел там и смотрел, его единственный глаз-бусинка оценивал меня, как будто он пытался понять, как, черт возьми, я его так основательно обыграла. Пытался и потерпел неудачу, потому что, несмотря на несколько преступлений, по которым я предоставила доказательства, меня не обвинили ни в одном из них. Ни разу.