Лукас хихикнул. — Да, когда мы искали улики, Зед отпустил какой-то нелепый комментарий о том, что ты, возможно, мертва, где Диана могла его услышать. Она выглядела так, словно была готова подраться с ним из-за этого.
— Она была готова подраться со мной из-за этого. Мне пришлось объяснить, что это был сарказм, и она прочитала мне лекцию о том, что не надо быть такой Дебби Даунер. Маленькая негодница. — Затем на его лице появилась ласковая улыбка. — Она напоминает мне Сеф в том возрасте. Дерзкое отношение, никаких манер.
— Кстати, сколько ей лет? — Спросила я. Когда я вытащила ее из подвала «Анархии», я думала, что ей всего пять или шесть лет, но теперь, пообщавшись с ней, она казалась старше.
Зед фыркнул. — Мы не знаем.
— Вот почему я попросила его привести тебя сюда, — объявила Надя, выходя из кухни с руками, упертыми в бедра, и темно-зеленой полосой краски на щеке. — Этот отвратительный ребенок не дает нам ничего полезного, чтобы мы могли найти ее семью.
Мои глаза расширились. — Э-э... Ты пригласила меня сюда, чтобы я поговорила с ребенком?
Надя сложила руки под грудью. — Для вас это будет проблемой, сэр?
Я перевела взгляд с нее на Зеда, потом на Лукаса и обратно. Никто из них не предложил мне ничего полезного, поэтому я вздохнула и кивнула. — Хорошо, конечно. О чем ты хочешь, чтобы я ее спросила?
— Все, что угодно, — ответила Надя измученным голосом. — В буквальном смысле, единственное, что мы знаем об этом маленькой монстре, - это ее имя и то, что она думает, что чертово солнце светит из твоей вагины. — Затем она поморщилась. — Э-э, я не хотела проявить неуважение, сэр.
Я подавила смешок. — Не обижаюсь.
Надя кивнула. — Я подсластю сделку и положу вам немного яблочного пирога.
— С таким предложением, как я могу отказаться? — Я пробормотала этот комментарий с некоторым сарказмом, но Надя остановила меня, положив руку мне на плечо, когда я проходила мимо нее.
— Я рада видеть тебя целой и невредимой, Аид, — тихо сказала она, похлопывая меня по здоровой руке. — Я думаю, весь чертов город вздохнул с облегчением, когда ты вчера вернулась домой.
Проглотив твердый комок эмоций, которые она вызвала, я отрывисто кивнула в знак согласия, затем продолжила путь на кухню. Диана сидела на полу с тряпкой и ведром, вытирая пролитую зеленую краску и бормоча проклятия, от которых у меня поползли вверх брови.
Оглядевшись, я больше никого не заметила на кухне, поэтому решила, что мы, вероятно, можем поговорить прямо там. Но... как, черт возьми, мне вообще начать разговор с этим ребенком? Я ужасно ладила с детьми. Только посмотрите, во что я превратила Сеф, а ведь ей было тринадцать, когда я взяла ее под опеку.
Прочистив горло, я засунула пальцы под плечевой ремень кобуры с пистолетом. Лукас был категорически против того, чтобы я его носила, но он был мне нужен. Открытое ношение оружия было такой же частью моего костюма, как и туфли на красной подошве.
Диана присела на корточки и с хмурым видом бросила тряпку в ведро. Глядя на меня снизу вверх, она отчетливо упрямо сжала челюсти.
— Я не вернусь к своим родителям, Аид. Ты не можешь меня заставить.
Я задумчиво кивнула, скрестив лодыжки и прислонившись к стоящему морозильнику. — Хорошо. Как насчет того, чтобы я убила их вместо тебя?
23
Ч
ас спустя мы вышли от Нади с Лукасом, который держал в руках коробку с тортом. Мой желудок был приятно переполнен яблочным пирогом и мороженым, но Надя настояла, чтобы мы взяли домой еще и торт "Мраморная глазурь".
Я сообщила Наде соответствующую информацию: Диане было восемь лет - маленькая для своего возраста - и она не собиралась возвращаться к своей семье. Помимо этого, я сохранила детали в тайне. Сначала я предложила убить ее семью просто как способ заставить ее открыться мне, но как только Диана начала рассказывать мне свою историю, я поняла, что выполню это обещание.
Бедняжка заслуживала лучшего, и я была полна решимости заставить ее отца пожалеть о каждом волоске, который он когда-либо повредил на голове этой упрямой маленькой печеньки.
Физиотерапия - отстой. Большая часть. Не только потому, что это действительно показало мне, насколько плохим был диапазон моих движений в этом плече, но и потому, что моим терапевтом был великолепный мужчина по имени Миша. Итак, Лукас и Зед почувствовали необходимость выпятить грудь и помочиться на меня, чтобы обозначить свою территорию. Образно говоря.
Тонким лучом надежды в этом болезненном процессе, однако, была оптимистичная оценка Миши о том, что если я поработаю над этим, мне вообще не понадобится операция. Мой сустав был ушиблен, но не порван, и мое исцеление до сих пор было едва ли не чудесным.