С запозданием я поняла, что капало. Я таяла. Трескалась. Раскалывалась. Ломалась. Истекала кровью. Хорошо. Так я ничего не буду чувствовать еще долго. Пустота в моей душе, пустота в том месте, где раньше было мое сердце.
Чейз влез в мою голову.
В следующий раз, когда я открыла глаза, я была одна. Горел свет. С потолка свисали цепи. Я старалась ни на чем не сосредотачиваться слишком долго. Стены плавились - нет, они кровоточили. Я уперлась руками в пол и подтянулась вверх.
На моих ногтях запеклась кровь. Кожа на костяшках пальцев была покрыта синяками и царапинами. Мои учащенные вдохи стали более резкими. Мне нужно замедлить их. Успокоиться. Я снова взглянула на кровоточащие стены - да, все еще кровоточат.
Медленно, потому что мой желудок скрутило при мысли о движении, я огляделась по кругу.
Одна.
Хорошо.
Теперь... дверь.
Если я буду ставить одну ногу перед другой, я смогу добраться до двери.
Тогда я смогу понять, как ее открыть.
По одной проблеме за раз.
— Ты такая жалкая, — произнес голос, такой же знакомый, как мой собственный, почти скучающим тоном. — Как, черт возьми, тебе удалось захватить власть над «Лесными Волками»?
Повернув голову, я боролась со своей реакцией. Женщина, прислонившаяся к дальней стене, была мной. Выражение ее лица было холодным, отстраненным, неприступным. Аид. Женщина, к которой Касс так неохотно прикасался.
— Это жалко. — Она указала на меня. — Почему ты хнычешь?
— Это не так, — возразила я, хотя мой голос дрогнул и рыдания пытались вырваться наружу.
— Я просто думаю, что это печально. — Дарья Вольф покачала головой. Она была не одна. Ханна стояла рядом и делала заметки. — У тебя был такой большой потенциал. Но посмотри, к чему ты пришла.
— Вернулась к тому, с чего начала, — осудила Хейден. — Как, черт возьми, ты разрушила то, о чем мы мечтали годами?
— Потому что она впустила парней в свою постель и в свое сердце. — Голос Дар резал хуже всего. — Зед отвергал нас и раньше, но помнили ли мы об этом? Не-а. Не тогда, когда он трахал нас до тех пор, пока нам не понадобился чертов пакет со льдом. И где он сейчас? Отсасывает член Чейзу или что-то в этом роде? Ты должна дать этому человеку Оскар. Им потребовалось на это двенадцать лет, но в конце концов они победили тебя.
— Они не победили меня.
— Нет? — Аид фыркнула. — Как я это вижу... ты закончила. Тебе конец. «Лесные Волки» разбегутся, если только Зед не заберет бразды правления. Ты знаешь, они могут последовать за ним. Он знает, где зарыты все тела. Он даже помог тебе похоронить нескольких.
И откопать некоторые - даже тела, которых там не было.
Удар пришелся мне по щеке и отбросил голову в сторону. Я сплюнула кровь и оглянулась на себя.
— Зед. Зед. Зед. Что, черт возьми, Зед когда-либо делал для тебя? Правда? Он даже не мог заставить себя прикоснуться к тебе, пока не подумал, что снова теряет тебя. Сколько раз он трахал женщин у тебя на глазах?
— Это не имеет значения.
— Как ты можешь так говорить? — Потребовала ответа Дар. — Он мог спасти нас, но не сделал этого.
— Это не имеет значения.
— Она безнадежна, — заявила Дарья. — Эта женщина не разбирается в бизнесе. Она просто мешанина хаотичных эмоций и наркотиков.
— У нас был Лукас, — прошептала Хейден. — Помни это.
— Он нам не нужен. — Аид взмахнула рукой в воздухе. — И ты нам не нужна.
Она ударила меня снова.
Потом еще раз.
Я приветствовала удары.
Один за другим, пока у меня не заболели глаза, челюсть не стала работать не совсем правильно, и все, что я чувствовала, - это вкус крови.
— Ты закончила? — Спросила я хриплым от удушья голосом. Я не стала дожидаться ее ответа. Я шагнула к ней. — Я Аид.
— Я всегда был твоей лучшей половиной, Дарлинг, — передразнил Чейз, когда Аид растворился в нем, а остальные исчезли. Он поймал мой следующий кулак, но не колено. Мне было все равно, что я порву или сломаю. Я заберу его с собой в ад.
3
К
огда сцена, наконец, исчезла, мои рыдания эхом отдавались в темноте. Но никто не пришел. Не тогда, когда со стен начала стекать горящая лава. Не тогда, когда потолок начал давить на меня, а из пола вылетели шипы.
К счастью, наркотики в моем организме позволили мне отделиться от собственного тела. Я не чувствовала, как меня удерживают кожаные ремни. Холод в комнате не имел для меня никакого значения. Мое тело мне не принадлежало. У меня больше не было физической формы. И все же мой разум оставался привязанным к этой кровати. К этой камере ужасов. К душераздирающим, раздирающим душу иллюзиям, от которых я была бессильна убежать.