Вам кажется это не такое страшное название, ради которого приходится выживать? Давайте я вам расскажу вам то, что сам услышал от доктора. Это злокачественная опухоль в районе мозжечка. Характеризуется сильной головной болью, тошнотой и рвотой. Возможны расстройства сознания и судорожные припадки. Вы все еще считаете что это не страшно? Тогда слушайте дальше. Поражение мозжечка вызывает нарушение статики тела. Больной становится неустойчивым, поэтому в положении стоя он стремится широко расставить ноги, балансирует руками и в любой момент может упасть. Выживаемость маленькая, лечение дорогое. Вот с этим каждый день живет и справляется Ник. Мы сочувствуем ему, но не хотим быть похожими на таких, как Ник. Знаете почему мы не обращаем внимание на, подобных этому малышу, больных? Потому что думаем, что, проявив заботу к нему и взяв его под свое крыло, мы словно притянем к себе магнитом ту же болезнь. И тогда мы окажемся на его месте, больные и никому не нужные. Словно прокаженные и отвергнутые. Но ведь мы все стремимся стать успешными людьми, такими как Виннер.
А вот мама Ника (Здесь будет фото его мамы., - прим. автора). Ведь болезнь ребенка – это не только страдания ребенка. Рядом с ним борются, любят, страдают, бьются близкие ему люди. Иногда кажется, что сил уже нет. Те, кто испытывал это состояние, хорошо знают, как хочется иногда отвернуться лицом к стенке и не шевелиться, ничего, никого не видеть, ни с кем не общаться. Все потому, что своему ребенку она хочет дать самое лучшее, самую роскошную жизнь с iPhone и Xbox, но, по иронии судьбы, отдает только самое необходимое: деньги на поддерживающую терапию. А еще ей постоянно приходится слышать одну и ту же фразу: "Ничем не можем помочь". "Наша ситуация и мой ребенок, - говорит мама Ника, - как оказалось, прекрасная лакмусовая бумажка для моих "друзей". В основном все, кто знал о нас и о том, как и что нам пришлось пережить, отсеклись, изолировались, дистанцировались и не хотят никакого общения. Мы уехали из той страны, где нам не смогли помочь. Не хочу рассказывать тот ужас и безразличие врачей, что пережили Ник и я, когда ему пытались поставить диагноз. История болезни Ника может многое рассказать о состоянии медицины в стране, где мы раньше жили. Стоя в очереди на операцию, мне иногда казалось, что очередь там двигалась не за счет прооперированных, а счет естественной убыли. И хотя здесь, мы с сыном – лица без гражданства, почти уже без денег, но здесь есть лечение и надежда."
Ник с мамой живут в тяжелых неполноценных условиях, как бы на иссушенной почве. Здесь и сейчас они живут свою единственную и неповторимую жизнь. Ник невероятно талантливый и душевно богатый малыш, но общество упорно не замечает тех, кто не вписывается в "прокрустово ложе" всеобщей похожести. Его душа живет в предельной скудости возможностей, ограниченная палатой. А его мама каждый день верит, и в тоже время борется со страхом жизни без него. Но вернемся к роскоши, вы ведь так к этого хотите, господа читатели…
Александр Виннер
- Александр, чтобы стать богатым необходимо систематически расширять свою зону комфорта. Что вы об этом думаете?
- Знаете, что для меня зона комфорта? Зона комфорта – это не роскошная жизнь. Да состоятельные люди могут позволить себе элитный кофе, самый-самый телефон, отели, которые радуют глаз, быстрые машины и большие дома. Зона комфорта – это "коварная сделка" с внутренними удобными и мягкими рамками, где человек обычно не развивается. Каждый по-своему выходит из "проекта", который его сытно и жирно кормит. Я чувствую себя комфортно, только выходя из этой зоны.
- Как такое может быть?!
- Занимаясь чем-то одним, мы вешаем на себя ярлык и погружаемся в болото. И из него очень сложно выбраться. Это болото и дальше будет обесценивать любые достижения, если они не приносят с собой ничего, кроме еще большей стабильности и безопасности. Избавиться от этого чувства помогает только помощь другим. Не существует каких-то специальных или других мотивов для занятий благотворительностью. Просто сначала "задело", а потом понял, что "могу и хочу". Вот этот шаг от "задело" к "могу и хочу" и есть выход из зоны комфорта. Должна ли моя компания обществу что-либо, кроме уплаченных налогов? Мой ответ - да. Реальная благотворительность — это поиск решения неразрешимой проблемы, это поиск выхода из лабиринта.
- Александр, вы знаете, что маленький Ник пишет стихи?
- Увы, нет. И мне стыдно говорить об этом. Но все что я смог на тот момент, это подарить ему несколько процентов выживаемости. Его прооперировали. И сейчас ему как никогда нужна поддержка. У Ника душа, как бы сложенная из другого материала, чем у большинства из нас, быстрых и постоянно твердящих "мне некогда". Возможно, кто-то также ценящий жизнь, как Ник уделит ему крупицу своего внимания. Поверьте, смотреть в благодарные счастливые глаза ребенка - именно в этом и состоит умение любить, да и вся суть жизни.
- Да, Александр, я тоже смотрел в эти огромные не по-детски серьезные глаза и боялся, что он увидит в моих глазах безнадежность.
- Совершенно верно. Страшно увидеть страх. Но знаете, когда говорят, что нет повода для оптимизма, я обычно отвечаю на это, что темнее всего бывает перед рассветом.
- Александр, благодаря Нику, вы стали чувствовать свою потребность? Ваша жизнь изменилась каким-либо образом?
- Вы знаете, Ник на меня повлиял больше, чем я на него. Ведь три четверти своей собственной жизни я думал, что у меня все еще впереди. А смотря на Ника, понимаешь, как мало времени на самом деле. Я понял, что значит перейти из количественной жизни в качественную. Можно всю жизнь бегать как белка в колесе, работая на будущее. И я вроде бы бегу, затрачиваю массу усилий, времени, энергии, а в результате остаюсь на месте. А ведь его жизнь - это единственное, чем он владеет, это все, что ему дано, что он знает – с первого дня и до конца жизни. Но ребенок, даже изуродованный болезнью, остается человеком, остается личностью, и нуждается в том, в чем нуждается всякий человек и всякая личность: внимание, любовь и забота. Я прошу не забывать о таких как он, помогать им в меру своих возможностей: кто-то как я материально, а кто-то более ценным ресурсом – своим временем. Ведь мгновение не повторится. Повтора не будет. Второго шанса не будет. Осознайте это. Дайте таким как Ник вкус настоящего детства зависящий и от количества игрушек, и от количества внимания, и от выполненных обещаний. Помогают ведь не богатые или бедные. Помогают добрые. Помогают неравнодушные.
- Александр, это ведь ваш единичный случай помощи, признайтесь?
- Давайте скажем, что это мой первый случай, дающий начало остальным.
От себя, как от автора, добавлю - красивые люди, умопомрачительные наряды и целый океан роскоши, блеска и богатства – вот на этом, пожалуй, и заканчивается вся магия шикарной жизни и начинается работа. Так мы хотим быть похожими на таких, как Александр Виннер?
P.S. Пока готовилась эта статья медуллобластома забрала жизни еще трех детей…"
Она встала и подошла к окну, упершись лбом в холодное стекло.
- Сара? С тобой все в порядке? – Марк подошел ближе. – Ты что, плачешь?
- Я? Разве? - Она протерла ладонью влажную щеку.
- Что-то случилось?
- Нет, Марк. Слушай, иди сюда, почитай, пожалуйста, этот текст и выскажи свое мнение.
Пока он читал, она плеснула в стаканы немного коньяка. Дочитав, Марк откинулся на спинку кресла и долго молчал.
- Кто этот журналист?
- Дэвид Лазаро. – Сара вручила ему стакан. – Что думаешь?
- Пронизывающе... Насколько это дорого?
- Настолько же, насколько пронизывающе.
- Ну что ж, тогда он не зря получит эти деньги. Что с мальчиком?