Но у Риты не хватало изящности и уверенности как в мыслях, так и в действиях. Но и это было вторично. Сара видела, что кузине было неинтересно, у нее не было желания. А без желания любые усилия тщетны. Сара терпеливо учила ее основам переговоров, технике интонации, деловому этикету. Но за внешним отшлифованным лоском, все остальное выглядело скомкано и неуклюже. Все чаще Саре приходила в голову мысль, что нет более мудрого, чем опытный. Рите требовалось время, которого у них с Виннером не было.
- Пойдем, - Сара резко встала.
- Куда? – Услышала она растерянный вопрос.
- Музей японского искусства.
- Смотри, - говорила Сара почти шепотом, бродя по скромным в стиле японского минимализма залам, - это так называемый ваби-саби. Это простота, затерянная во времени, это красота несовершенных вещей. Присмотрись к этой вазе, она треснута, и в этом ее прелесть. Ее трещина заполнена золотом и в этом несовершенстве истинная красота и ценность.
- За счет золота?
Сара покачала головой.
- За счет истории. За следы многих рук, прикасавшихся к этой вазе. Время это мост, где несовершенство обретает красоту. Чувство прекрасного не должно поддаваться каким-либо определениям.
- Зачем ты меня сюда привела? – Шепотом спросила Рита.
- Ты такая же как эти вещи, - Сара обвела рукой зал. – В тебе несовершенство. И это очаровательно. Ты - красота простоты и красота естественности. Ты – сибуй. – Тихо-тихо произнесла она, искушая.
- Что это – сибуй? – Ошеломленно спросила Рита.
- Первородное несовершенство, красота в глубине вещей, не стремящаяся выходить наружу. Тебе не нужно ничего доказывать. Тебе нужно всего лишь найти гармонию.
- Но как? – По зачарованному тону кузины, Сара поняла, что взяла вверх.
- Вслушивайся в несказанное, любуйся невидимым. – Услышала Рита ответ.
18
Пентхаус находился в престижном районе Barangaroo. Поднявшись на 27 этаж, Виннер открыл дверь и жестом пригласил ее войти. Сара оказалась в окружении стильного британского лофта с элементами итальянской элегантности. Она увидела роскошь во всем ее великолепии. Эдакий вариант luxury по-мужски, с геометрическими формами, увесистой мебелью из кожи, современными предметами искусства. Здесь все было функционально, даже шлифованные стеклянные колонны, закрученные в спираль, внешне напоминающими торнадо, поддерживали и освещали апартаменты.
Гостиная представляла собой единое пространство и занимала почти треть всей квартиры. Панорамные окна по периметру резиденции открывали непередаваемый вид на город и побережье. Она подошла к окну и увидела огромную террасу с зеленым садом, бурлящим джакузи и мягкими шезлонгами. За этим великолепием открывался захватывающий вид на сиднейский залив с историческим мостом Harbour Bridge и Опера Хаус. "Настоящий перформанс". До этого Сара не могла себе представить то количество денег, которым он владел. Теперь ей приблизительно стало понятно.
Она снова осмотрелась. Квартира производила впечатление чего-то основательного. Отделка играла на контрасте глянцевых и матовых поверхностей. Высокие потолки и панорамные окна дарили ощущение невероятного простора. Освещение полностью зависело от настроения и могло быть абсолютно разным: от группы светильников над огромным диваном до легкого бирюзового свечения самих стеклянных колонн. В целом, это была отличная берлога для холостяка.
- Как тебе? – Спросил он, на ходу небрежно бросая обе дорожные сумки на диван.
- Шикарно. Твои апартаменты – достойное обрамление виду, открывающемуся из окон.
- Да. Дух захватывает. Располагайся. Будь как дома.
- Если я привыкну и буду как дома, то не захочу возвращаться.
Он остановился и посмотрел на нее.
- Сара это интерьер для демонстрации амбиций, а не для жизни. Даже такой эгоист как я, не чувствую себя здесь дома. Это, - небрежно провел он рукой вокруг – дом-машина. Все жизненные процессы здесь выполняет компьютер. Тут трудно обойтись без "интеллектуального управляющего" по той простой причине, что нужно преодолевать большие расстояния, чтобы дотянуться, как минимум, до выключателя.
- Значит где-то у тебя есть дом, где ты чувствуешь себя как дома?
- Да, там живут мои родители.
- Почему же ты не живешь с ними? Или с кем-то?
- А ты почему? – Моментально спросил он. - Может потому, что мы оба бесконечные эгоисты, требующие от других жить так, как мы этого хотим? А может потому, что дом родителей – это, скорее, перевалочный пункт. И как бы уютно и по-детски хорошо там ни было, мы приходим туда отдышаться и передохнуть, но не жить.
- Точнее и не скажешь.
- Точнее и не надо, - поправил ее Виннер и подошел ближе. – Жить среди чужих воспоминаний, ожиданий и предпочтений, пусть даже самых близких, но не твоих собственных - тошно. Когда мы видим их иногда и недолго, нам легко подстраиваться под них, зная, что через день-другой, оставшись одни мы сможем стать самими собой, раздраженными, злыми, грустными и нам не нужно постоянно объяснять, что с нами случилось.
- Стой, по твоим рассуждениям можно дойти до того, что не следует с кем-то жить вообще. Потому как жить с кем-то – это постоянно подстраиваться, постоянно идти на компромиссы.
- Именно так, Сара. Именно это я и имею в виду. Сейчас мы с тобой милые и хорошие, и нам легко такими быть, мы привыкаем такими быть и хотим от партнера того же – оставаться постоянно милым, постоянно радостным, постоянно внимательным. А этого не будет, Сара. Потому что в какой-то затравленный момент мы захотим стать собой, неприятными, пьяными, злыми, давая жуткий выплеск накопившемуся напряжению. И именно в этот момент спадет пелена, показывая всю уродливую правду наружу. Ты все еще хочешь отношений?
Он отвернулся с намерением все-таки отдохнуть с дороги, а не философствовать.
- Подожди, то есть ты, - владеющий уникальной способностью выживать, приспосабливать под себя обстоятельства, умением наводить мосты и форсировать события под свои желания, - не способен найти себе человека близкого по духу, только потому что твои деньги никогда не компенсируют ту изнанку, которая когда-нибудь вылезет?
- Сара, а меня умиляет, что твой феноменальный талант сливаться с окружающей средой, мимикрировать под нее, адаптироваться и высасывать все что угодно, лишь бы с выгодой, оставил тебя такой же одинокой, как и меня. Закрадывается вывод, что наименее приспособленные особи размножаются больше всех, в отличие от подобных нам, а, Сара?
Сара не посчитала нужным отвечать на этот риторический вопрос.
- Пока ты такой разговорчивый, может расскажешь о себе, - мягко попросила она.
- Давай сначала приведем себя в порядок после дороги. Я покажу тебе твою спальню.
Ее спальня оказалась воплощением самых смелых ее грез, представляя собой рекламное сочетание безупречного стиля и непревзойденного комфорта. Ковер на полу был до того мягким и светлым, что Саре было стыдно на него ступить. Однако сделав движение, нога утопала в высоком, пушистом и нежнейшем ворсе, поглощая в себе звук шагов. Создавалось непередаваемое чувство, что не идешь, а крадешься. Окна открывали вид на залив, вдалеке маячили маленькие огоньки света в домах вернувшихся домой австралийцев. Слева от кровати открывалась дверь в огромную гардеробную. Справа, в ванную комнату с огромным окном перед утопленной в пол ванной. Она оценила возможность походить обнаженной перед этим панорамным видом зная, что она сможет любоваться потрясающим закатом над сиднейским заливом, но ее никто не будет в состоянии увидеть.
Сара стояла под теплым душем и размышляла. Вроде бы сказал очень много всего и в то же время он ничего не сказал. Он пригласил ее к себе, несмотря на огромное количество работы и звонков, постоянно его отвлекавших. Он уделил ей время, но не покушался на близость, давая ей личное пространство. И все же он привел ее туда, где не чувствовал себя хорошо и уютно. Дом для вечеринок, для завоевания женских сердец. Наверняка, женщины покоренные этой роскошью, уже не нуждались в предварительных ласках. Приведенные сюда, они были заведены до упора, как игрушки, и были способны только раскручиваться. Как правило красивые, с пустыми глазами, они на несколько часов, а может даже и дней становились героинями в этих декорациях. Это напрягало ее, ставило вровень с ними. Она вышла из душа, и обернулась в полотенце. Уместив свой багаж на паре вешалок, она тоскливо посмотрела как скудно они висели в этой нескромной большой и пустой гардеробной.