После обеда она зашла к Кастеру в черном платье-смокинге. Казалось, жакет был удлинен ровно настолько, чтобы быть воспринятым, как платье, остальные детали сохранились в классическом варианте: атласные лацканы, двубортные черные пуговицы, строгий силуэт.
- Роскошно. Ты умеешь тратить деньги.
Сара улыбнулась. Она обошла его рабочий стол и присела на край стола.
- И что, эти пуговицы расстегиваются?
Сара, не говоря ни слова, расстегнула пуговицы и раскрыла платье. Перед Кастером открылась на редкость, соблазнительная картина: кружевное нижнее белье и чулки с поясом.
- Ты вся в черном. – Констатировал факт Кастер. - У тебя траур?
- По утраченным иллюзиям.
- Не велика потеря. В твоем случае, лучше лишиться иллюзий, чем денег.
- Так и траур не до колена.
Сара в расстегнутом платье подошла к окну:
- Ты знаешь, что Виннер не хочет детей? – Спросила она как бы между прочим.
- А ты?
- Вероятно, дети – единственное, что сплотило бы нас.
- Очень распространенная ошибка. Ребенок никогда не сплотит разрозненную семью, не станет ее вторым дыханием. Если семьи не было до ребенка, то ее не будет и после его рождения.
- А как же знаменитое выражение: дети – смысл жизни?
- Еще одно заблуждение. - Передернул плечами Кастер. – Сара, смысл жизни не в детях, а в удовольствии, наслаждении жизнью. А уж в чем выражается это удовольствие - в детях ли, в работе, в адреналине, в искусстве, - без разницы.
- А как ты наслаждаешься?
- Я наслаждаюсь утонченно, с наименьшим количеством разрушительных последствий.
Он подошел к ней и застегнул платье.
- Соблазнять покоренного – не великая честь. Кстати, твою кузину с позором выгнали с работы. Ты должна быть удовлетворена.
- Как это случилось?
- Вышел слишком большой шум вокруг нее, для того, чтобы она ушла по собственному желанию. Ее следующая работа, определенно, будет в другом городе.
- Я хочу, чтобы у нее не было работы ни в этом, ни в каком-либо другом городе.
- Сара, они уже достаточно нахлебались. Виннер - разорен, у девочки – пятно на репутации. Порезвилась – и хватит.
Она посмотрела на Кастера, в его глазах не было и намека на шутливый тон. Сара решила с ним не спорить. В конце концов, Рита лишилась гораздо большего, чем Виннер. Он потеряет всего лишь деньги, перед Ритой же закрылись двери порядочных домов. Для ее снобизма, ее гордости, для ее заносчивости и спеси, для ее лицемерности и тщеславия – это удар ниже пояса. Рита потеряла желаемый круг общения, на ее отшлифованном лоске манер, толстым слоем жира намазано уродливое поведение. В принципе, да – этого хватит потешить прожорливое и ущемленное чувство собственного достоинства Сары.
На следующий день Кастер вылил на рынок последние тридцать тысяч бумаг. Все начали продавать. Остатки здравых мыслей, что когда-нибудь бумаги должны остановить свое падение забивались, словно гвозди в гроб "BFGroup". Недрогнувшей рукой Сара и Кастер прервали жизнь компании, насчитывавшей почти пятьдесят лет. Котировки упали до восемнадцати долларов. Продав последние акции, Кастер выкупил десять тысяч акций, которые он продал на уровне пятьдесят восемь долларов, по 13.75 за штуку. Почти четыреста пятьдесят тысяч он преподнес Саре в качестве подарка.
За эти мучительные дни акции упали в цене практически вчетверо. Перед Виннером отчетливо и ясно предстала картина собственной задолженности. Он сидел с огромным пакетом на руках, который теперь ничего не стоил, и ожидал внешнего управляющего.
***
Сара зашла в некогда их еще общую семейную квартиру. Виннер сидел в кресле. У его ног стояла почти опорожненная бутылка виски. Сара поставила сумочку на стол и медленно прошла в комнату. Виннер проводил ее долгим взглядом исподлобья.
- Как дела? – Сара задала этот вопрос лишь для того, чтобы снять тягостную тишину, повисшую в воздухе.
- Да вот, как видишь. Пью виски, отдыхаю. – Мрачно изрек основательно пьяный Виннер, не сводя глаз с супруги.
- Что-то празднуешь?
Виннер недобро усмехнулся и сделал большой глоток из бутылки.
- А ты разве не слышала? Или твои хорошенькие ушки слушают только хорошие новости?
- Ты про Риту? Да, я слышала. Печальная новость. Бедная девочка. Подставила меня, спала с моим мужем, жила за чужой счет. Есть отчего впасть в депрессию.
- Ты довела ее до самоубийства. – С угрозой в голосе произнес Виннер.
- Александр, разве я ей угрожала, каким-то образом гнобила? Разве я сказала ей хоть одно оскорбляющее слово? Я скажу больше, в отличие от тебя, я ее не видела с того самого совещания. То, что она сделала, исключительно, ее выбор. Я не несу ответственности за потревоженных тараканов в ее голове.
- Ты устроила ей травлю.
- Нет. Веди она себя подобающе, ничего этого не случилось бы. Ее погубило ее же поведение и мнительная натура. Хочешь знать, жалко ли мне ее? Нет, Виннер. Мне не жалко ни ее, ни тебя. Вы с мисс Хиллз выставляли меня дурой.
- Безжалостная сука! Ты убила человека!
- Разве? – Сара обернулась и скривилась в презрительной холодной усмешке. – Очнись. Я всего лишь осветила ваши некоторые стороны, которые вы даже не особенно скрывали. Не я начала эту игру, Виннер.
- О, да! Ты умеешь высветлять и затемнять нужные стороны. "BFGroup" тоже твоих рук дело?
- Твоих, Александр. Эта компания была в твоих сильных и умелых руках. Все, что было и не было сделано – совершено тобой.
- Хватит. Зачем ты сюда пришла?
- Подбодрить тебя.
- Убирайся.
- Как скажешь. - Сара взяла сумку и направилась к выходу. - Рита – не единственная, кому ты был безразличен. – Сказала она последнюю фразу перед тем как закрыть дверь.
- С-сука! – Выкрикнул он вслед и кинул в зеркало пустую бутылку. Столкнувшись одно с другим, оба издали убийственный звук и рассыпались на осколки. Остатки коричневой жидкости постепенно окружали куски, разлетевшегося вдребезги, стекла.
Сара гнала машину со всей мощью до дома Кастера. С одной стороны, она радовалась своей мести, с другой - у нее внутри поселилось и не проходило сознание опасности, неизвестной, но зловещей опасности. Чему она радуется-то, в сущности? Тому, что слабая девчонка не выдержала натиска обстоятельств и сбросилась вниз? Она планировала устроить ей ад тут, на земле. Сара знала, что не успокоилась бы, пока Рита не пришла к ней сама, уничтоженная и оплеванная. Пока она была живой, у Сары не возникало чувства вины за сделанное. Теперь, когда Риты уже нет, Сара поневоле задумалась, а не перегнула ли она палку? Сделано все было красиво и элегантно, не подкопаешься. Во многом, также как с Фостером. Только тот нашел в себе силы двигаться дальше, Рита же сломалась на самом первом уровне испытаний, когда у нее еще был Виннер.
Сара разделась и легла в кровать. Но спать ей не хотелось. Над ней довлело непонятное ей мрачное предчувствие. Она покрутила обручальное кольцо на пальце, а потом и вовсе его сняла и положила на тумбочку. С этого дня она считала себя свободной, но еще не освободившейся. Сара пыталась разобраться в своем загнанном тоскливом состоянии. Все, что она хотела – получила. Виннер – обвешан долгами, Риты – не существует. Тогда почему она не ощущает легкости, эйфории, от того, что все случилось так, как она хотела? Где-то глубоко, в глубинах ее совести, она знала ответ, но не хотела его доставать. Сара жаждала придумать такое объяснение своим поступкам, чтобы сомнения в правильности случившегося ее не мучили. Наступает в жизни такой момент, когда нужно взглянуть на правду, на подоплеку событий. Но она не могла. Гонимая мстительностью, Сара уничтожила крупнейшую компанию, которой она была обязана своей карьерой. Однако она понимала, что месть - еще один пласт, накрывающий другой, более глубокий. И Сара не хотела его вскрывать. Если она признается себе в этом, то не сможет найти оправдания поступку. И это чувство вины будет преследовать ее, загонять в угол. Сара боялась такого состояния побитости и опустошения, что ради подковерной цели, использовав подвернувшийся предлог, она испортила жизнь двоим. Где-то она переступила рубеж даже своей циничной морали. И не где-то, она знала этот конкретный момент. Знала, но не могла громко себе в этом признаться. Встав с постели Сара подошла к зеркалу. Она долго рассматривала свое отражение в полутьме, рассматривала мелкую сеточку морщин, появившуюся под глазами, натягивала уголки глаз, гладила губы, взбивала волосы. А потом, замерев, она выдохнула и, глядя на себя, сказала: