Капля трепета… С груди…Языком… До мурашек … Сара вселилась в собственные движения, следовала за своим влечением. Кончиками пальцев, внутренней стороной пальцев, ладонью, кистью руки она изучала его…Их полураствор, в котором хищное, требовательное желание еще сохранило свой кристалл, огонь, упор, но уже оплавлено, легко принял формы другой души и тела. Они двигались с разной скоростью, искали свой ритм, влекомые все возрастающим удовольствием. Подняв ее на руки, Кастер отнес в свою спальню и уложил на постель.
Капля томления… С живота…Языком… До беспамятства… Словно осторожный танец на огне желания, плавящий и размягчающий. Дразнящие ласки, разжигание ритма. Страстные прикосновения небритых щек, задыхаясь, обволакивающе, вихрем проносящихся, задевающих как бы случайно все рецепторы ее шелковистой, гибкой, обнаженной спины. Это не просто изгибание и трение тел, это живопись мазками ощущений, это музыка на совершенном инструменте, это танец на коленях, это обнаженные нервы наслаждения… Это зашкаливающий пульс, биение сердец, сбивчивое дыхание влажных тел…Рождался разящий обжигающий ритм...
Проснувшись, первое, что она увидела, это щетину Кастера. Сам он лежал, приподнявшись на локте, и разглядывал ее.
- Ну, так ты объяснишь, что значит ананке? – Спросил он.
- Древнегреческая богиня неизбежности, воплощение нерушимого порядка в природе. Демокрит считал, что в мире нет случайности, есть только вечное ананке. – Протянула она, потягиваясь и зевая.
- Удивительно…
Новая нотка в его тоне заставила Сару насторожиться. Что-то ёкнуло внутри, когда она подняла глаза на Кастера и увидела его отстраненный взгляд. Она все поняла, но, будучи женщиной, не удержалась и импульсивно спросила:
- Нас не будет? – Сделав акцент на местоимении.
- Мы - будем, моя любопытная пташка, но только на условиях мной предложенных.
- В качестве умственной раб силы, как у Виннера?
- Нет. – Поняв, что предстоит длинный разговор, Кастер удобно уселся на диване, положив ногу на ногу. - Все, что я обещал – не пустые слова. В твоем распоряжении мое имущество, мои связи, мои деньги, даже моя секретарша. Но в оговоренных нами рамках.
- Но не ты…
- А зачем тебе я, Сара? – Насмешливая улыбка сошла с его лица. – По-моему, ты получила все, что хотела. Скажу по правде, очень редкие люди, работающие на меня, имели со мной секс. Так что тебе, моя счастливица, фортит нечеловечески.
- То есть ты решил давать мне изредка допуск к твоему телу?
- Нет. Если честно, я вообще решил не давать тебе такой роскоши, но вчера я был пьян, а ты была невероятно соблазнительна. И твоя речь… У-уух… Впредь, я буду осторожен и, напиваясь, предпочту отрезать себе член, прежде чем войти в одно помещение с тобой.
- К чему такая осторожность? С каких пор ты меня боишься?
- Твоя душа и тело, Сара – это монолит, через который очень сложно пробиться. Когда я в свое время пытался, ты до последней клетки своего организма была заселена Виннером, отвергая мои всяческие поползновения. Если честно, мне было непонятно как ты, яркая уникальная творческая личность, увлеклась скучным брокером, рискнувшим вторгнуться в мои владения. Поначалу смотря на Виннера, я подумал о деньгах, ибо он сам хоть и ухоженный, но слишком заурядный. Но ты не была нищей. И хотя твое состояние совсем небольшое по сравнению с его, твой шестизначный счет для многих представлял зависть. Значит толкнула тебя не нужда, а скорее некая давно сформировавшаяся мысль. К тому же твоя сестра, светская тусовщица, однако ты не воспользовалась ее помощью, для выхода в свет. Ты знала, как там относятся к выскочкам, и войдя туда, за тобой бы тянулся до-олгий шлейф бедной родственницы. Ты не получала ничего хорошего. Если и входить в этот круг, то на праве хозяйки. Поэтому ты вышла замуж за человека, заведомо зная, что Виннер и дальше продолжит полировать свой хоботок вне стен вашей спальни. Ты знала, но все равно решила выйти за него. Ты, своей доминантой продолговатого рептильного мозга, сделала самый женский вывод. Ведь долгий выбор спутника чреват утомительным поисковым квестом. А тебе не двадцать лет, как Рите. Полагаю, ты посчитала Виннера приятным приобретением, разве не так? Потом вдруг тебя задело, что он выбрал в подружки ту, которую ты искренне презирала. Будь вместо Риты любая другая, ты плевала бы на обоих. Хотя, сейчас мне пришла в голову мысль, что тебе без разницы, Рита/не-Рита, если бы у тебя была возможность выходить в свет. Но Виннер игнорировал вечера, тусовки и всякого рода выезды. А делать это одной, не заведя прочных знакомств невозможно, ведь его семья тебя тоже не приняла. По сути, ты так и осталась ни с чем, так и не вошла в бережно лелеемые тобой элитные круги, вдобавок, оказавшись связанной семейными узами, обязанностями и условностями. Налицо, моя милая, неутоленные светские амбиции. Разве я не прав?
Кастер подошел и протянул ей халат. Не дождавшись встречного движения, он небрежно бросил кусок шелковой ткани на кровать и вернулся в кресло.
- Я, ведь, Сара искренне тобой восхищаюсь. – В его голосе послышались теплые ласкающие нотки. – Мне близки люди, чьи мозги вкалывают на 146 процентов, раскрашивая реальность в такие поли-радужные сингулярности, что любой искусственный интеллект даже в далеком будущем сломается, высчитывая твои многоходовые комбинации и причинно-следственные связи твоих действий. Но когда я уже мысленно с тобой распрощался, ты вдруг озаботилась тем, что муж тебе изменяет и сама прибежала ко мне в руки.
- Но ведь это ты разорил Виннера.
- Да, моя послушная. Но я всего лишь воспользовался ситуацией и избавился от сильного конкурента. А ты выбрала самый кровожадный способ избавится от брака. Ведь будучи разведенной с такой семьей, тебе автоматически поставят клеймо недочеловека. Выставить неверного мужа с позором, разорить его, чтобы все сказали "так тебе и надо". Шикарный ход. Только посчитай количество людей, невольно принесенных в жертву. У Бауэра инсульт, твоя кузина не выдержала прессинга и покончила с собой, ее мать в психиатрической клинике, Виннер пьет, Чек под следствием, "BFGroup" разорен. Ты оставила без работы несколько тысяч человек. Ты даже свою сестру смогла настроить против себя. Куча покореженных жизней в дар мести. Мне хочется разорвать твою грудную клетку и вынуть оттуда всю грязь и гниль. Только останется ли там хоть что-то?
Сара до боли сжала виски ладонями. Горечь, с которой произносил Кастер свой монолог, оставляла послевкусие вины. Никогда еще она не испытывала такого чувства бессилия, невозможности изменить сделанного. Мысли оказались в плену сказанных слов.
- Перестань, - она не выдержала. – Хватит. Это невозможно. А как же мои чувства? Думал кто-нибудь обо мне, тренируя и полируя дырки мисс Хиллз?
- Это ты что сейчас, страдаешь? Тебе, неспособной на любые глубокие человеческие чувства, больно?? – Кастер, с трудом сдерживая гнев подошел к ней, и на Сару полыхнула, словно горячий ветер, его ярость. – Да знаешь ли ты, что такое боль? Это когда во сне ты видишь счастливую дочь, а утром перед глазами фото в траурной рамке. Это когда проще умереть, чем знать, что дело твоей жизни пустили под откос. Это когда пьяным быть проще, чем помнить трезвым. Вот что такое боль! В каком месте тебе больно? Тебя пытали и мучили? Твой близкий человек страдает? Давай я, как ты соизволила выразиться, натренирую и наполирую тебя без лубриканта, и ты узнаешь, что хуже - просто сожалеть о таком опыте, или лечить пару недель адские боли в анусе. Тебе не больно, Сара. Тебе всего лишь неприятно слышать правду. А я тебе скажу правду! Ты изумительный манипулятор, улавливающий импульсы на уровне ультразвуковых волн, но если бы не я, чем окончилась бы твоя месть? Рекламным баннером "мой муж мне изменяет"?
- Тогда почему же ты согласился участвовать в этом безумии? – Со злостью прошипела она. – Не лежит ли на тебе часть вины?