— Ты не спешил, как я погляжу… — слегка недовольно отозвался Ихор.
— Кто поспешит, тот людей насмешит. Слышал такую поговорку? — ехидно ответил товарищ.
— Если мне придётся сегодня отстреливаться от целого полчища врагов только потому, что тебе захотелось меня, как ты выражаешься, «потроллить», то я лично позабочусь, чтобы ты провёл целую неделю с Аидом.
— Б-р-р! — мурашки побежали по коже только от одного упоминания данного члена их наёмной группы. — Как жестоко, начальник.
— Как оно есть. Переодевайся. Сейчас мы будем проходить тестирование нашего актёрского мастерства.
Гермес и Ихор начали переодеваться за грузовиком.
— Какой спектакль ставим? Кто наши зрители? Каков жанр? — слегка с выражением спросил стрелок.
— Спектакль «Тысяча в городе, не считая двух собак». Жанр — трагедия. А зрители — та тысяча в городе.
— Ух, нравится мне, когда ты поддерживаешь мои выкрутасы! — радостно произнёс беловолосый.
Капитан слегка усмехнулся. Так он выражал не столько радость или веселье, сколько некое одобрение. Показывал, что он испытывает примерно то же чувство, что и его напарник. Одежда провоняла потом, где-то ощущались нотки пороховых газов. Гермесу было несколько мерзко носить подобную «шкуру», чего не скажешь об Ихоре, который смиренно переоделся. Мужчина кинул стрелку повязку.
— Замотай свою голову. Среди этих людей не было беловолосых.
Гермесу хотелось вновь ответить какой-то колкостью, но в этот раз он смолчал, но улыбка всё же засияла на его лице. Ихор стащил запачканные кровью и песком солнцезащитные очки и перемотал своё лицо другой повязкой. Руки были оголены, это для капитана стало некой неприятностью. Не только из-за того, что среди убитых не было столь изрезанных, а потому что крайне сильно не хотелось выставлять шрамы на показ.
Парень начал оглядываться по сторонам, подсчитывая количество убитых. Тем временем, командир начал перекладывать своё снаряжение из своего рюкзака в чужой.
— Капитан, а где мы ещё восемь людей достанем, для нашего актерского состава?
— Не переживай, — рюкзак был застёгнут и кинут в салон джипа через открытое окно. — На некоторые роли можно поставить куклы.
После этих слов, кровь из всех трупов начали стекаться в разные стороны, но не словно она вытекает, а плавно, течением ручья двигаться в сторону Ихора. Словно заклинатель змей, кровяной солдат иссушил тела умерших до последней капли красной жидкости, превратив несчастных в ещё более обезображенные трупы. Нелегки будут думы тех, кто найдет этих бедолаг, проезжая мимо этой бойни.
Кровь добралась до своего хозяина, и ручьи начали медленно вздыматься вверх и создавать человеческий силуэт. Словно заполняя какой-то невидимый сосуд, жидкость жизни приняла нужный облик и, словно по щелчку, лишние остатки обрушились на землю и на их месте теперь образовались восемь клонов убитых. Гермес знал, что стоит им хоть какую-то, даже незначительную, рану получить, как тут же кукла превратиться вновь в лужу крови. Впрочем, это всяко лучше, чем ничего. Кровавые клоны забрали оружие тех, чей облик они приняли и каждый уселся на свои места.
Перед тем, как выдвинуться, солдаты решили проверить содержимое грузовика. Может там вообще ничего нет? Всякое может быть. Гермес открыл задние двери, а Ихор залез внутрь. Те же контейнеры. Отведя оружие за спину, мужчина вскрыл их и увидел то, что, в принципе, он и ожидал — свежую партию материалов. Детские и не только останки. В одном контейнеры были органы, в другом кости. Нашёлся даже такой, в котором лежали головы. Ихор поспешил поскорее удалиться от этого ужаса, потому что если он и хотел что-то в своей жизни никогда не видеть — так это мёртвых детей, особенно в разрубленном состоянии. Когда капитан вылез, он убедился, что все готовы к небольшому путешествию до города насилия, разврата и потусторонней опасности.
За рулём ведущей машины был, как ни странно, не капитан, а Гермес. Ихор сидел рядом, смотря строго вперед и держа свою штурмовую винтовку наготове. Хоть вера в план была непоколебима, командир готовился к худшему. Из его рюкзака раздавались постукивающие звуки, словно стекло ударяется о стекло. То, что внутри, он надеялся сегодня не использовать, но если другого выбора не будет — то, собственно, другого выбора не будет. Как казалось брюнету, Гермес через чур спокоен. Это его черта, которая одновременно вдохновляет, но порой и слегка заставляет испытывать паранойю. Ихор верил, что его напарник надёжен и на него можно положиться, но он также знал, что некого ребячества у него тоже хоть отбавляй. Всегда на заданиях с ним создавалось ощущение, будто ты играешь в русскую рулетку, где будет лишь два исхода — смерть или успех. Впрочем, для Гермеса — это часть азарта, если так порассудить. Если всё пойдет на перекос, ему же будет интереснее справиться со сложившийся ситуацией. Смерть всегда уходит на второй план.