Мелькает опасение, что все эти три дня она изображала привязанность, чтобы убедить Врага в своей лояльности. Она давала надежду на продолжение, чтобы он ослабил бдительность и отпустил ее в Центр?
Тинхе усилием воли подавляет панику.
Отодвигается назад, держит расстояние.
– Ты навсегда связана с Золотой осью. – Напоминает он.
Она закатывает глаза.
– Сколько можно говорить о даре? Магия не меняет гражданство.
Милое заблуждение.
– Я о Центре.
– Угу. Я живу в нем. А ты постоянно отсвечиваешь в зеркалах. – Привычно вредничает она. – Так себе связь.
Притворство, невнимательность или осознанное допущение?
– Забытый бог. Лэйтария. – У Тинхе язык не поворачивается провести более четкую линию. – Связан он. Связана ты, пока исполняешь его волю.
«Разорвешь связь с Центром и будешь принадлежать только Золотой оси.» – Доводит цепочку размышлений до конца. В слух не произносит. Это один из расставленных «крючков», за которые Дробь однажды может зацепиться.
– Я не исполняю ничью волю. Центр – мой дом.
Тинхе вскидывает брови.
– Стерильный мир не может быть домом. В лучшем случае, работа.
– Очень даже дом, – не соглашается Дробь. Кажется, будто из упрямства. – Я упоминала про халявную еду и жилье? Так бывает только в родительском доме. А на праздники появляется куча разного народа считай – дальние родственники, которых не знаешь или не хочешь знать.
Центр – дом.
Тинхе накрывает плохое предчувствие.
– Забытые боги отправляют тебя в другие миры. – Он не позволяет себя сбить. Дробь что–то путает. Она не всегда внимательна в выборе слов.
– Никто меня не отправляет. – Второй неприятный звоночек. – Я не Избранная на побегушках! – Возмущается она, и чуть тише добавляет: – Если тебе так интересно, им плевать. Они ведут себя как самые настоящие боги. Или безответственный родители. Не вмешиваются. Никогда. Даже если просишь. Думаешь, я никогда не обращалась к ним? Да я с первого дня прошу умного, красивого, неженатого, не психопата и не тебя.
Дробь живет в стерильном мире. Дробь пробудила в лэйтарце чувства, которые исключены из правил великой империи. Боги не вмешиваются в ее судьбу.
Абсурд. Георджиан запутал его мысли. Это невозможно.
– Знаешь, какой великий дар я получила после возрождения Центра? – Продолжает она, не замечая, как раскалывает Тинхе на мелкие кусочки. – Свободу выбора! Ура, блин. А то по мне похоже, что я со своим выбором хорошо справляюсь.
Он собирает волю в кулак. Абстрагируется от волнующей его мысли Дроби. От волны чувств, что она в нем вызывает. От той нежности, которая надежно закрепилась к его Избранной.
– Ты видела меня в зеркале… – хмурится Странник.
– Ну, да. Постоянно.
Он качает головой, припоминая давние события:
– В магическом сне. В мире с грофом. Ты заявила, что я рассказывал о том, что лэйтарцы не умеют любить. Но такого не было. Потом солгала, что сама об этом догадалась. Об отсутствии любви я рассказывал Алисе. – Он делает очевидный вывод. – Ты видела этот фрагмент в Золотой оси.
Дробь пожимает плечами.
– Не помню. Какая разница?
Разница в том, что Золотая ось скрыта от взгляда детей жребия. Они не могут ее увидеть в межпространственном зеркале. Забытый бог тоже не мог это показать.
Нет, – уверяет себя Враг. В логическую цепочку закралась ошибка, он просто ее не видит.
– Черт! – восклицает Избранная. Портал за ее спиной издает невнятный чих. – Мне пора.
На щеке огненным бутоном расцветает поцелуй его Избранной. Его Дроби. Его женщины. Его…
Не родилась на свет та сила, что стала бы преградой для Врага…
Портал вспыхивает, забирая волшебный облик Дроби в ореоле света, и вновь превращается в обычную каменную арку. В воздухе остается летать золотая пыльца.
…Или пока еще не родилась.
Конец