Оставшееся время юноша дослужил относительно спокойно. Затем было его увольнение из рядов Вооруженных Сил, прибытие домой, встреча с матерью, девушкой, слезы, радость, восторг, и Марк на небольшой промежуток времени даже подзабыл о своей болезни. Но, входя дальше в спокойную размеренную жизнь, его недуг снова начал овладевать его душой, отравляя ему жизнь.
В какой-то момент все это обострилось до такой степени, что долгих восемь месяцев он не работал и сидел дома, дни напролет с утра до вечера читая книги. Он выходил лишь раз в два дня в магазин за едой, да и то после того, как минут двадцать набирался храбрости, чтобы подавить в себе тревогу и не поймать за время этого выхода очередной приступ панической атаки. У Марка были кое — какие деньги, которые он мог растянуть на столь долгий период жизни, приобретая по минимуму лишь самое необходимое. Его девушка не понимала до конца всей серьезности ситуации, иногда попрекая его, но юноша не мог объяснить ей, что с ним происходит. Это пугало и тяготило его.
Нас с детства пугают библейским Адом, но люди с настоящими проблемами, с проблемами со здоровьем, знают, что Ад бывает уже здесь, на Земле. Знают об этом вроде как большинство людей, но по — настоящему прочувствовать и понять это могут лишь те, кто лицом к лицу столкнулся с такими ситуациями. Это как истории друзей об армии. Все люди, приходя оттуда, рассказывают примерно одни и те же ситуации. Они не лгут. Все примерно так, как они описывают. Но одно дело знать, что происходит там, а другое — прочувствовать это на своей собственной шкуре, после этого ты начинаешь понимать такие ситуации не только разумом, но и сердцем, что намного важнее. Это касается практически любой проблемы, будь то болезнь, война, голод или любые другие лишения, которым подвержено человечество.
Постепенно все же Марк начал обретать мир в душе и успокаиваться настолько, что это дало ему возможность снова выходить к людям и, к радости его девушки, устроиться на работу. Парень даже перестал держать палец на пульсе, хотя периодически с ним и возникали странные ощущения, грозящие скинуть его в пропасть очередного приступа. Он все же овладевал собой в итоге, понимая, что даже со временем переборов себя, ему все равно придется биться с своей болезнью и жить с ней, максимально стараясь приблизить свою жизнь к полноценной.
В течение некоторого времени в борьбе со своим недугом Марк смог выяснить до конца его суть и даже нашел людей с такими же проблемами. Он осознал, что приобрел паническое расстройство, заставлявшее его ощущать частый беспричинный выматывающий страх и тревогу. Обострение его недуга было обусловлено постоянными стрессами и другими нагрузками на нервную систему. Такое положение вещей присуще людям с высокой эмоциональностью и восприимчивостью, каковым юноша и являлся со своего рождения. Но, к сожалению, от этой болезни не застрахован даже человек с крепкими нервами.
Глава 3
— Так что ты думаешь делать с этим теперь? — наконец, спросил Николай.
— Пока не знаю, — ответил Марк. — Ненадолго залягу на дно. У меня есть немного денег, кое-что продам ненужное, поэтому на первое время у меня будет, чем заплатить за квартиру арендодателю и на питание, а дальше будет видно.
— И как долго ты думаешь, так продержишься?
— Не знаю, Коля, пока не успокоюсь более или менее, — вполголоса сказал Марк. — Так уже было, как ты помнишь, и тогда это заняло больше полугода. Думаю, сейчас будет проще, все-таки болезнь вернулась не с такой силой, как было в то время.
— А что потом? Снова возвращаться на какую-нибудь ненавистную тебе работу? — спросил Николай, — и снова стрессы, снова депрессия, снова ненависть к самому себе и миру, и вот ты опять закрылся дома, дрожа от страха и тревоги, борясь с вновь появившейся паникой и прочими симптомами? Как долго будет это продолжаться? И как долго ты сможешь так бороться, и насколько вообще тебя хватит в итоге!?
— Я не знаю, — вздохнул Марк, слезы снова выступили на его глазах. — Я много раз думал об этом, и я знаю, что ты хочешь сказать — надо что-то менять, но что, я ума не приложу. Я столько раз это обдумывал, пытался мыслить системно, подходя к этой проблеме с каких только возможно сторон, анализировал все, что я умею, но все тщетно. Я лишь больше запутался в себе и в том, что я делаю и могу сделать.