— Спасибо. Я постою, — Марк со страданием в лице смотрел на девочку, тихо лежавшую неподалеку на полу.
— С ней все будет в порядке, не переживай. Если она не сопротивляется, то не чувствует ничего плохого, — сказал двойник. — Задай этот вопрос. Я же вижу, ты хочешь спросить. Он тебя давно мучит.
Марк уставился на существо, взгляд был тяжелым. Наконец, юноша медленно произнес:
— Кто она?
— Давай немного сыграем в игру, меня все это безмерно забавляет. Мне, так сказать, не чужды даже ваши обычные человеческие развлечения, знаешь ли. Сейчас ты будешь угадывать.
— Мне не до игр сейчас.
— А я как раз думаю, наоборот, иначе ты не только не получишь ответы на свои вопросы, но и я, находясь в плохом настроении, могу сделать что-нибудь нехорошее, например, с ней, — двойник пальцем указал на девочку, лежавшую на полу.
— Ладно, я понял. Валяй, — произнес Марк.
— Ее имя — непростое, это анаграмма, правда, язык, на котором это слово пишется, не твой родной.
— Возможно, я не знаю этого слова.
— Брось! Каждый развитый образованный человек его хотя бы слышал. В твоем родном языке даже есть слово, этимологически связанное с ним. И во многих других языках тоже. Поймешь ее имя — поймешь, кто она.
— Я сейчас точно не готов к таким глубоким размышлениям, — проговорил Марк.
— Слушай, не зли меня! Ты все можешь! Дам простейшую подсказку тебе: научные наименования всех областей этого замка именно на этом языке.
— Латынь.
— Вот видишь! Все ты знаешь. Теперь дело осталось за малым.
— Это слово на латыни, а значит, буквы ее имени тоже придется перевести в латинские.
— Так, хорошо. Продолжай. Нарисуй эти буквы пальцами в воздухе. Давай!
Марк посмотрел на существо с таким видом, будто на лице у парня было написано «Ты, наверное, шутишь?».
— Пиши, говорю! — воскликнул двойник.
Юноша начал старательно выводить в воздухе буквы, и они тут же стали проявляться светящимися плавающими фигурами, пока не образовалось имя девочки на латыни.
TIORA
— Отлично! — провозгласило существо. — Кстати, само слово «tiora» на латыни имеет значение «опросник, дознаватель», но оно к делу относится опосредованно, разве что только тем, что этим дознавателем сейчас являюсь я. Неплохое совпадение вышло, не правда ли?
Двойник снова залился смехом, его явно веселила вся ситуация. Марк угрюмо смотрел на него, затем переключил свой взгляд на висевшее в воздухе слово.
«Всего пять букв, ничего сложного. Известное слово на латыни. Что это может быть?» — мысль юноши развертывалась все шире и шире. Он начал перебирать различные комбинации в голове, надеясь, что одна из них хотя бы просто покажется ему знакомой. Решение головоломки заняло некоторое время, от чего существо, сидящее в кресле напротив Марка, уже начало откровенно скучать.
— Долго, Марк, очень долго, — прокомментировал двойник. — Мое терпение небезгранично. Посмотри на девочку и дай мне ответ, иначе тебе не понравится то, что я с ней сделаю. Ну?
— Погоди же, погоди! Мне кажется, я что-то нащупал! Тянуть время мне все равно нет смысла, — резко отозвался юноша.
Двойник мерзко улыбался, глядя на парня, затем сделал царственный жест рукой, говоривший о позволении подумать еще. Комбинации в голове Марка никак не хотели складываться в знакомое слово, но он понимал, что сейчас просто переживает за девочку, и от этого даже самые простые мысли ускользают от его внимания.
«Соберись!»
Внезапно оно пришло. Витало где-то рядом, и никак не хотело всплыть со своим значением. И тут же лицо Марка изменилось. Он посмотрел на Тиору широко раскрытыми глазами, затем на «паразита». Тот лишь широко улыбнулся в ответ и произнес:
— Ты все же понял.
— Tiora — это анаграмма латинского слова «ratio», — юноша произносил слова совсем тихо. — Она — мой разум.
— Как же мне все это нравится! Конечно, Марк! — радостно воскликнул двойник.
— Все это время через весь мозг я вел свой разум, — осознание этого тяжело навалилось на юношу, — Но зачем?
— Как зачем? Ко мне ты ее вел, конечно же! — неприятно расхохотался «паразит».
— Как бы ни так, — Марк с отвращением смотрел на своего двойника.
Парню так хотелось вцепиться в горло существа, но ему уже было продемонстрировано, чем все это закончится. Ненависть и ярость бурлили в юноше, будто лава в проснувшемся вулкане, и ему казалось, что он вот-вот взорвется.
— Скажи мне тогда, умник, — вдруг нашелся Марк, — что ты будешь делать, когда я умру? Я не вечен, мой мозг не вечен, мое сознание не вечно, и с гибелью всего этого погибнешь и ты.