Столько удивительных, потрясающих людей, ситуаций и моментов было за этот один день, сколько не было за многие годы. Это обескураживало и вдохновляло, душа была на подъеме, и Марк черпал из всех этих людей наполненную до краев энергию добра, любви и благожелательности, как и эти люди из него. Все в этом мире есть энергия, и это один из великих обменов энергией между разными людьми, великая магия мира.
В тот день Марк простоял около восьми часов, но для него это оказалось несложно. Юноша нахватался такого количества положительных эмоций, что даже забыл о выматывающей духоте улицы. Уже был вечер, когда он собрал свой рюкзак, накинул его на плечи и пошел к неподалеку расположенному от этого места МакДональдсу. Марк быстро добрался до него и, войдя, сразу же направился в туалет. Туалетные помещения были очень узкими, как и все в этом городе в своем стремлении экономии полезной площади. Кое-как юноша с рюкзаком протиснулся в одну единственную кабинку, дверцу которой сразу же закрыл на щеколду. Опустив крышку унитаза, Марк уселся на него сверху, как на стул, поставил перед собой на пол рюкзак и живо расстегнул карман, где находились все собранные за этот день деньги. Туалеты различных кафе — лучшее место для бухгалтерского учета финансов путешественника.
Марк осторожно достал целую кипу помятых разноцветных бумажек, так что они еле вмещались в ладони. Выложил их прямо на рюкзак и принялся раскладывать купюры по их достоинству в стопки, подспудно разглаживая и выпрямляя их. С первого беглого взгляда было видно ужасающе много красных десяток, и далее по убывающей двадцаток, пятидесяток, сотен и одна купюра в пятьсот долларов от замечательного искреннего непальца, которому, Марк верил, определенно прибавилось несколько пунктов к карме.
Юноша разложил все в несколько стопок: десятки выстроились в небоскреб, далее пошли небольшие высотки из двадцаток и пятидесяток, и все закончилось парой частных домиков из сотен и фундамента из пятисотенной банкноты. Он сложил это все в одну большую гармошку по возрастанию и положил ее себе на колени. Затем вдохнул и начал считать.
Тысяча девятьсот тридцать гонконгских долларов, не считая мелочи. Здесь было чуть больше половины месячной заработной платы какой-нибудь филиппинки, работающей гувернанткой в этом мегаполисе. Марк откинулся назад и задумался, улыбаясь все шире и шире. Центр Гонконга, самое его сердце, узкий туалет МакДональдса, и он, сидящий на унитазе с закрытой крышкой с целой кучей заработанных денег на своих коленях (они были поистине заработаны, так как простоять восемь часов в духоте, постоянно играя эмоциями лица и общаясь с людьми, достаточно тяжело) — юноша чувствовал себя королем мира, и если кто-нибудь еще пару месяцев назад заявил бы ему такое, он ни за что бы не поверил, сочтя это глупой шуткой. Сейчас Марк громко смеялся, и эхо глухо отражалось от стен маленького туалета.
Марк никогда не любил деньги, но и не ненавидел. У него была странная черта, он был поистине безразличен к ним, видимо, поэтому юноша не умел особо зарабатывать их. Деньги обычно липнут к людям, которые их не просто любят — обожают, и которые в итоге рьяно и фанатично направленны на их заработок как можно больше любыми путями. Марк видел таковых людей не раз, опыта хватало, но себя к ним отнести не мог, это был не его путь. Но сейчас у него было достаточно денег, и парень все равно смотрел на них не с любовью таких людей, он смотрел на эту стопку денег с мыслью о том, что у него завтра будет, что поесть, он не будет голодать, причем достаточно длительное время — вот, что самое главное.
Уверенность в завтрашнем дне. Более никаких чувств к ним юноша не испытывал, для него это было лишь средство выживания. Так было всегда и так будет, даже если бы он внезапно в один миг стал умопомрачительно богат, ничего бы не изменилось в его отношении к деньгам. Сейчас ко всему прочему, его с горечью забавлял еще один момент: если у филиппинки, работающей гувернанткой здесь, это было больше половины месячной заработной платы, то в его маленьком провинциальном городке это была средняя заработная плата, и юноша получил ее за один день, восемь часов стояния в центре Гонконга.