А тут я со своим недовольством…
Посчитать мне ребра паланкидер не смог – Крант помешал. С некоторых пор он при мне неотлучно держится. Даже когда я за ширму захожу, в джакке помокнуть, там, или в усул пожурчать, так нортор возле ширмы отирается. А в этот раз рядом со мной стал. Слева.
Паланкидер только глянул на Кранта и к земле прирос. Вместе со своей тросточкой. Не иначе, о чем-то вечном задумался. А пырсона в паланкине вякнул чего-то, и носильщики назад сдали, да в ближайший переулок свой транспорт затолкали. Еле разместились там.
Я когда мимо проходил, глянул – не из злорадства, любопытства токмо, – и морду увидел. Того, в зашторенных носилках. Миг только и смотрели друг на друга, но…
Не знаю, есть ли любовь с первого взгляда, но наоборот точно есть!
Вот только глупо поворачивать обратно, когда тебе дорогу уже уступили.
Я потом эту рыжую пырсону в своей гостинице встретил. Ранул ему лучшую комнату приготовил. Из тех, что остались. А этот недовольство выражать начал. Мол, в прошлый раз люкс был, а теперь конура какая-то.
Ну, один люкс у Ранула, чего тут поделаешь?… Прежнего жильца на фиг, а этого вселять? Или двух в один люкс запихнуть?…
Вот к самому интересному, мы с Крантом и вернулись. Голодные. А со мной голодным письменно лучше общаться. Бумага, она все стерпит. Даже если ее мнут и об стену бросают. Это после хорошей жратвы я добрым становлюсь. И терпеливым. Слегка.
Короче, не повезло рыжему. Не на того наехал. И не в то время.
Пока мы так мило общались, Ранул чуть в обморок не упал. Я думал, может съел мужик чего… Оказалось, от переживаний.
– Это же Величайший и Мудрейший, – шепнул он уже в комнате. Да еще на дверь оглянулся. Словно этот величайший мог пройти сквозь нее. – Любой с радостью уступит все, что Мудрейший пожелает.
Не вовремя это Ранул сказал. В самом начале обеда.
– Слушай сюда. Я. Не. Любой. Это понятно?
– Да, многоува…
– И меня не гребет могучий он или еще какой. Наглых таких я с детства терпеть ненавижу. Усек?
– Да-а…
– А если этому не нравится комната, то пусть идет к…
У Ранула совсем уж несчастный вид стал. Да-а, не позавидуешь мужику, попал меж двумя бригадами. В самый центр разборки.
Так, спокойно, Леха, вдох-выдох… носом вдох, посчитай до пяти… нет, лучше до десяти! Ртом выдох. Успокоился? Теперь говори.
– Короче, чего-то не нравится? Тогда легкого ему Пути. И не надо портить здесь… пейзаж.
Но рыжий коротышка никуда не убрался. Как потом оказалось, ко мне он приехал. Вернее, ко мне-другому, что давно уже рассыпался в прах. А миной Рид-теперешний не имел ни малейшего желания чего-либо продавать. Особенно такому покупателю.
Да еще то, из-за чего меня чуть не убили.
42
Если жизнь становится слишком скучной, можно завести собаку. Или врага. О скуке не скоро вспомнишь.
Мысль вообще-то не глупая, но вряд ли у меня получится. Обзавестись собакой. Не видел я их в городе. Ни одной. И кошек не видел. А крысы есть. Только называются по-другому. Касырт. И ловят их зверушки, похожие на ящериц. Несколько таких зверушек я в гостинице видел. Самая маленькая на ладони уместится, а большая – с таксу величиной. Но по стенке бегает только так! Ранул говорит, мол охотники они хорошие. Но вряд ли эта ящерка будет лежать на коленях и мурлыкать или заглядывать в глаза хозяину, выпрашивая вкусную косточку.
А с врагами у такого нормального мужика, как я, вообще полная лажа. Даже поругаться не с кем. Меня или любят до дрожи в коленках или боятся. Тоже до этой самой дрожи. Даже рыжий коротышка и тот стал сама вежливость. При встрече нежно так улыбается и спрашивает о здоровье.
– Не дождешься, – отвечаю. По-русски. А потом на общем интересуюсь его здоровьем.
Не принято здесь спрашивать: хорошо ли спал и какие сны видел. Я вот раз спросил, так великий и могучий чуть с табурета не упал. Не все здесь, оказывается, сны видят. А те, кто видит, в особом клубе состоят. Гильдия сновидцев называется. Был тут один такой. Проездом. Тоже в люксе останавливался. Уже после ремонта. Ранул с таким почтением о сновидце этом говорил, будто тот сам Папа Римский, и президент крупнейшего банка по совместительству. С последним паромом он из города уплыл.
А первый паром мы ждем со дня на день. Дождей нет, но вода в реке прибывает. Медленно и уверенно. Совсем немного зарубок на мерном столбе осталось. Город гудит, как улей весной. Купцы пакуют последние тюки. Караванщики комплектуют караваны, нанимают, если надо, дополнительную охрану. Или продляют контракт с прежней бригадой. Охранники заняты подгонкой снаряжения и тренировками. А старшие бригад или стай, вроде Марлы с Меченым, отбором новичков. Я как-то пошел с ними, посмотрел – ничего интересного. Свой спецжаргон, не слишком понятный постороннему, короткие поединки, похожие на те, что были на аукционе, какие-то клятвы, обещания…
Я так понял, не любят здесь письменных контрактов. В трех экземплярах, да еще заверенных нотариусом. Все больше словами обходятся. А пишут только по особым случаям и большим праздникам.
Короче, все в городе при деле, один Леха Серый погулять вышел. И гуляет с утра и до обеда. А после обеда тут тихий час наступает. Чего-то вроде сиесты. И до первого заката длится. По улицам только ящерицы и слуги бегают. Жарковато днем на улице. Те, кто может, тенью в саду наслаждаются, в комплекте с песнями и чем-нибудь прохладительным. Или еще каким развлечением балуют себя. Марла большая охотница до развлечений. Особенно, в последние дни. Словно ей длительный пост предстоит. В самое ближайшее время. Вот и старается оторваться по полной программе.
А я уставать начал от затянувшегося отпуска. Усталость есть, а идей чем занять руки и голову, пока нет. Оказывается, слишком мало полезного я умею здесь делать. Даже на поала правильно сесть, и то проблема. Всему, понятное дело, можно научиться. Было бы желание. Вот только желания путешествовать вместе с рыжим-конопатым у меня нет.