"Я уже не прерывала его.
"- Кто болѣе меня, говорилъ онъ, блѣдный отъ волненія, — имѣетъ право любить васъ? У меня нѣтъ будущаго, нѣтъ имени, нѣтъ званія, мнѣ суждено весь вѣкъ мой зависѣть отъ каприза меценатовъ-невѣждъ, въ родѣ вашего "пустынника", или пропадать гдѣ-нибудь въ провинціальномъ оркестрѣ, да спиться съ горя, какъ подобаетъ всякому талантливому человѣку въ Россіи! Ни одного свѣтлаго луча въ этой темной жизни, ничего у меня нѣтъ, ни впереди, ни нынче, кромѣ этой безумной, неизсякаемой любви моей въ вамъ, подругѣ и божеству моего дѣтства! Отнять ее у меня, это значитъ вырвать у нищаго послѣдній кусокъ хлѣба изъ горла! Говорите, станетъ-ли у васъ на это духа?
"- Эта любовь не можетъ принести вамъ счастія, отвѣчала я, и самыя убѣжденія ваши…
"- Мои убѣжденія! Вы ихъ поставили вверхъ дномъ, Надежда Павловна! прервалъ онъ меня, съ какимъ-то отчаяннымъ движеніемъ руки. — Предъ вами я ничего не помню, подъ вашимъ обаяніемъ ваши кумиры становятся моими кумирами! Я признаю, — и глаза его словно окутали меня всю безпредѣльною страстью, — я долженъ признать, что эти безукоризненныя линіи, эти дивныя руки и этотъ гордый поворотъ шеи и величавую прелесть всѣхъ вашихъ движеній, все это не въ состояніи создать сразу грубая природа, что для этого надо было напередъ пройти цѣлымъ поколѣніямъ предковъ, незнакомыхъ съ нуждой, воспитанныхъ на то, чтобы властно жить и мыслить. Я признаю, что вы рождены владычицей, и что какъ владычица должны вы быть обставлены, хотя бы тысячи людей должны были для этого умирать съ голоду!… И самъ бы я, самъ, собственною рукой, подписалъ подобный приговоръ! Вотъ до какой низости я дошелъ, Надежда Павловна! домолвилъ Кирилинъ и усмѣхнулся короткою и печальною усмѣшкой.
"Я подняла на него глаза и усмѣхнулась тоже…
"Онъ рванулся съ мѣста, схватилъ мою руку и, жадно прижавшись къ ней губами, пролепеталъ чуть слышно:
"- О, вы никогда не поймете, какъ я люблю васъ!
"Я вырвала у него руку, оттолкнула его, поспѣшно встала…
"Въ нѣсколькихъ шагахъ отъ насъ стоялъ отецъ мой.
"Онъ былъ страшенъ какъ привидѣніе, показалось мнѣ, и грозенъ былъ для меня его взглядъ подъ сплошною тѣнью сдвинувшихся бровей, но голосъ его звучалъ все такъ же ровно и спокойно, когда, обратившись не мнѣ:
"- А миссъ Мэкдефъ гдѣ? спросилъ онъ.
"- Она только-что ушла, сейчасъ придетъ назадъ.
"Какого страшнаго усилія стоили мнѣ эти нѣсколько словъ, про то одинъ Богъ знаетъ!
"Батюшка прошелся нѣсколько расъ по террассѣ и вдругъ остановился передъ Кирилинымъ.
"- Къ Грайворонскому? когда? коротко отрѣзалъ онъ.
"- Завтра утромъ, отвѣчалъ еще взволнованнымъ голосомъ Кирилинъ.
"- Предъ отъѣздомъ зайдешь во мнѣ.
"Сарра въ это время показалась на ступеняхъ лѣстницы; она держала въ рукѣ связку шерсти и умильно улыбалась еще издали батюшкѣ.
"- Вы будете обѣдать сегодня однѣсъ Надеждой Павловной, сказалъ онъ ей:- я ѣду сейчасъ въ Лаврентьевское; у меня тамъ сгорѣлъ амбаръ съ хлѣбомъ.
"Онъ повернулся и ушелъ, не взглянувъ ни на кого изъ насъ.
"- O,Good Lord! — и Сарра всплеснула руками. — Что это сдѣлалось съ генераломъ? Какое у него страшное лицо сегодня! У него вѣрно сгорѣло хлѣба на очень большую сумму, это его такъ и разстроило!
"Бѣдная missy! какъ она хорошо знала отца моего!
"Я оглянулась. Кирилина уже не было…."
"Батюшка вернулся въ тотъ же вечеръ и на другой день передъ обѣдомъ уѣхалъ опять. Я съ нимъ не видалась: онъ не заходилъ во мнѣ, я чувствовала себя слишкомъ слабою сойти внизъ. Я не спала, не ѣла, ни о чемъ не спрашивала; я весь день сидѣла, неподвижная, въ длинномъ креслѣ, у окна и глядѣла вверхъ на проходящія тучи. Сарра безпокоилась, завидывала меня вопросами. Но какой отвѣтъ могла я ей дать? Я сама не понимала, что со мной происходитъ….
"На третій день, вечеромъ я только-что успѣла уговорить Сарру идти бъ себѣ спать и, оставшись одна, готовилась начать письмо къ вамъ, Владиміръ, — эта мысль, написать вамъ, мучила меня все это время, — какъ дверь моей спальни отворилась, и вошла Настасья Савельевна.
"- Павелъ Васильевичъ вернулись сейчасъ и приказали навѣдаться о вашемъ здоровьѣ, барышня, сказала она мнѣ.
"Я на нее взглянула. Глаза ея опухли, и всегда румяное лицо ея было блѣдно, какъ бы послѣ болѣзни.