Кашуэйро-до-Кампо».
Граф Луис де Васконселос спрятал послание, плотно закрыл шкаф и задумчиво вслух произнес: «Мой любезный племянник прав: его человек достоин всяческих послаблений. Сведения о Тирадентисе очень точны. Даже, может быть, несколько преуменьшены. Игру в кошки-мышки пора кончать. Чем быстрее, тем лучше».
Возвращаясь из дворца после посещения вице-короля, Тирадентис недалеко от дома встретил Силверио. Не желая рассказывать полковнику о беседе с Луисом де Васконселос, Тирадентис обменялся с Силверио несколькими ничего не значащими фразами и хотел уже войти к себе, как Силверио остановил его, сказав:
– Мой друг, мне хочется дать вам совет: будьте более осторожным. Помните разговор о двух незнакомцах, преследующих вас. Несомненно, они посланы вице-королем. Мне кажется, если сейчас вы не скроетесь, то обязательно подвергнетесь аресту. Рано или поздно ареста вам не избежать.
– Спасибо за совет, – ответил сухо Тирадентис и захлопнул за собой дверь.
Силверио же зашагал к центру города.
Несколько фраз, оброненных полковником Силверио, заставили Тирадентиса насторожиться. Перебирая в памяти разговоры, которые он вел в последние дни, Тирадентис не маг вспомнить, чтобы хоть раз упоминал при Силверио о преследующих его шпиках. Так откуда же человек, не связанный с вице-королем, знает о планах властей? Чем дальше размышлял Тирадентис, тем больше крепла у него уверенность в неискренности полковника Силверио дос Рейс. К тому же из капитании Минас не поступало никаких сообщений. Тирадентис даже не знал об отмене деррамы. Перед отъездом из Вила-Рики он договорился с подполковником Франсиско де Паула, что тот, используя любую удобную оказию, станет поддерживать постоянный контакт. Однако за все это время он не получил ни единой весточки от «верховного главнокомандующего» заговорщиков.
Кроме всего прочего, Тирадентис начал испытывать и другого рода затруднения: отсутствие денег. В Рио многие друзья задолжали Тирадентису в общей сложности немалые суммы, но сейчас он не мог получить даже часть долга. Положение Тирадентиса ухудшалось с каждым днем. Как-то он снова встретился с Франсиско Шавьером и сказал, что дальше не в состоянии оставаться в Рио и с разрешения или без гако-вого, но должен вернуться в Вила-Рику.
– Слушай, – дал Тирадентису новый совет Франсиско Шавьер, – раз уж сам вице-король дал тебе указание оставаться в Рио и ждать дальнейших известий о бумагах, посланных в Португалию, оставайся и жди. Если чувствуешь за собой какое-то преступление, то, удрав, можешь усугубить вину. Ну, а если даже за тобой не числится никаких неблаговидных поступков, то в Вила-Рику без разрешения на выезд из столицы вице-королевства добраться практически невозможно. Нельзя пройти через многочисленные кордоны и избежать проверки документов.
Тирадентис, человек инициативный, храбрый, в этот момент почувствовал себя затравленным и надломленным. Он даже воскликнул:
– Ах, только бы достигнуть Минаса, там никто не посмел бы меня схватить!
После разговора с Силверио и, несмотря на совет Франсиско Шавьера, Тирадентис решил скрыться из Рио, во что бы то ни стало пробраться в Вила-Рику и там готовиться к объявлению деррамы Барбасеной. Опасаясь, как бы следовавшие всюду за ним шпики не помешали осуществлению плана, Тирадентис принял решение переменить убежище, так как нисколько не сомневался, что жилье на улице Сан-Педро постепенно превращается в самую настоящую тюрьму, за которой круглосуточно ведется наблюдение. Ночью 6 мая Тирадентис отнес свои вещи в дом к некоему Инасио Рендону, попросив передать их Жоакину де Са Пинто, жившему в том же доме. 7 мая в дом к Франсиско Шавьеру пришел взволнованный мулат, раб Тирадентиса, встревоженный исчезновением господина.
– Не знаю, – заявил раб, – по какой причине скрылся господин прапорщик и где его мне сейчас искать.
Франсиско Шавьер посоветовал заявить о происшествии властям. Вскоре на улицах, площадях, в магазинах шепотом комментировалось таинственное исчезновение прапорщика по прозвищу Тирадентис.
Где же находился в это время руководитель заговорщиков? Приняв решение во что бы то ни стало добраться до Вила-Рики, Тирадентис увиделся с капитаном Жоакином де Са Пинто, старым своим знакомым, рассказав о желании выехать нелегально из Рио, так как вице-королем дано приказание арестовать его, предъявив какое-то обвинение в действиях, направленных против португальского правительства. Не имея разрешения на выезд из города, Тирадентис просил капитана помочь добраться до территории Минаса окольными путями, дабы избежать проверки документов. Присутствовавший при разговоре управляющий плантациями сахарного тростника Мануэл Жозе де Миранда, приехавший в столицу из местечка Марапику в капитании Мато-Гросо, предложил достать Тирадентису пирогу и проводника, который поможет добраться ему от селения Пиабанья до Марапику. Оттуда прапорщик легко достигнет территории Минаса.
– Как только я закончу все приготовления и договорюсь с проводником, сразу же сообщу вам, господин прапорщик, – заверил Тирадентиса Миранда, – а вы оставьте свой адрес, по которому можно было бы разыскать вас.
Тирадентис, к тому времени принявший окончательное решение уезжать с улицы Сан-Педро, обещал завтра же уведомить Миранду, где его можно будет найти.
Перебирая в памяти всех друзей и знакомых, Тирадентис в конце концов решил попросить убежища у донны Эмилии Инасии Жертрудес де Алмейда, вдовы, которой, как вы помните, Тирадентис когда-то оказал большую услугу, вылечив ее дочь. С большими предосторожностями Тирадентис добрался до дома вдовы на улице Алфандега, недалеко от церкви Мае-дос-Оменс.
Дверь прапорщику открыла сама хозяйка дома.
– О господи, – всплеснула руками донна Инасия. – Какой неожиданный и всегда желанный гость пожаловал к нам. Мы так часто вспоминаем вас. Проходите, сеньор Тирадентис. Дочь как раз дома.
Тирадентис вошел в небольшую комнатку, где ничего не изменилось с тех пор, как он ушел отсюда в последний раз. Но в те времена прапорщик являлся сюда как добрый гений дома, а сейчас он сам нуждался в помощи и поддержке.
– Дорогая донна Инасия, – произнес Тирадентис, – у меня к вам большая просьба, но не знаю, сможете ли вы выполнить ее.
– Господин Тирадентис, я уже тогда говорила вам, что готова выполнить любое ваше требование.
– Нет, донна Инасия, я не хочу требовать. Я пришел как проситель, и просьба моя несколько необычна. Мне необходимо где-нибудь получить приют на несколько дней. Даже не приют, а убежище. Видите ли, я имел неосторожность задолжать в Минасе небольшую сумму. Так, сущие пустяки. Но неприятности могут возникнуть очень большие. Мне очень важно переждать где-то два-три дня, а потом направиться в фазенду, расположенную в Марапику. Как вы отнесетесь к тому, если я два-три дня проведу в вашем доме?
– Ох, господин Тирадентис, – еле выдавливая из себя каждое слово, произнесла вдова, – я говорила: для вас мы с дочерью готовы сделать все, что угодно, но такая просьба несколько деликатного свойства. Понимаете, я всю жизнь придерживаюсь строгих католических обычаев и принципов. Мне невозможно нарушить их, приняв в доме постороннего мужчину. Безусловно, моя репутация защищена возрастом, но дочка… Что могут сказать о ней злые языки соседей?
– Понимаю, – сказал Тираденгис и поднялся со скамейки.
– Нет, нет, господин Тираденгис, не уходите! Давайте вместе подумаем и найдем выход, приемлемый для всех.
В этот момент в комнату вошла дочь донны Инасии. Узнав о просьбе Тирадентиса, она вместе с матерью принялась перебирать знакомых, у которых лучше всего укрыть Тирадентиса. В конце концов остановились на кандидатуре ювелира Домингоса Фернандеса да Круса, кума донны Инасии, шестидесятичетырехлетнего старика. Проживал он на улице Латоэйрос и со слов донны Инасии знал историю исцеления Тирадентисом дочери вдовы.
Мы забыли сказать, что одну из комнат дома донны Инасии занимал ее племянник священник Инасио Ногейра де Лима. После того как Ногейру де Лима посвятили в суть дела, он тоже одобрил план, предложенный теткой.